Глоток дождя

Марек был откровенен с Андреем. В один из вечеров, когда они ссыпали в ручей мусор из бункера (Удков маячил в отдалении), Марек неожиданно признался:

— Я ненавижу их: они заставляли меня убивать. Теперь с этим покончено, будь что будет.

— Тогда они убьют тебя.

— Пусть. Может, я хочу этого.

— Зачем торопиться? Умереть всегда успеем.

— Они подбираются к тебе. Меня допрашивал Удков, потом Внук, когда ты был на прогулке с Доктором. Они спрашивали, с каких пор мы работаем на чекистов, спрашивали, знал ли ты о том, что я и Никифор шли вдоль Алленштайнского тракта. Мне кажется, они считают, что ты навел на нас патрули.

— Эти идиоты везде видят чекистов.

— Они заставляют меня шпионить за тобой. Но ты не думай, я не буду доносчиком.

Черняк скатал мешки из-под мусора, пошел к бункеру.

— Мне нечего бояться.

Отчего так поразили его слова Марека? Разве Андрей сомневался в том, что его будут скрупулезно проверять?

Доктору не откажешь в проницательности. Гибель Блотина, последовавшая за встречей с Черняком, — настораживающий факт. В таком же свете они могли воспринять мнимую смерть Юзина. Даже Марек в более выгодном положении: он соприкасался только с Блотиным. Доктор спросил Удкова о пансионате. Андрей понял правильно: Доктор хотел определить подлинный характер «случайностей», которые привели Андрея к колонистам. Марек и Блотин знали, что их местопребывание выслежено. Значит, Доктор не мог не задаться вопросом: знал ли об этом Андрей? А если знал и все-таки пошел, то почему? Недооценил предупреждения Блотина и Марека? Не поверил им? А может, искал встречи сознательно? И если так, то для чего?

«Доверие заслуживают делом!» — сказал Доктор. Какое же дело припасли для Черняка? Не проверку ли кровью, о которой говорил Марек?

Да, заваривается каша... Он в банде, но связан по рукам и ногам и не может похвастать осведомленностью. «Банда не должна существовать ни одной лишней минуты», — так напутствовал Грошев. Сутки идут за сутками, и Черняк бессилен что-либо предпринять. Надзор за ним методичен и непрерывен.

Как выйти на связь с Ведуном? Связь, самое главное теперь — связь. Попробовать через Марека? Убедить его в необходимости явки с повинной, устроить ему побег из бункера... В редкие минуты общения с Мареком без соглядатаев Андрей убедился в бесперспективности затеи: страх и недоверие полностью овладели Мареком.

«Я вижу, Доктор обработал тебя... Что тебе надо? Признания, что я коммунист?.. Уходи, уходи прочь!» — Марек говорил громко, почти кричал.

После этого разговора Марек стал чуждаться Андрея, считая его провокатором. Дальнейших шагов по отношению к нему Черняк предпринимать не стал: в любой момент от Марека можно было ожидать нервного срыва.

Напряженность в отношениях между колонистами росла с каждым днем. Грызня, зуботычины, драки были повседневностью бункера. Иногда колонисты объединялись, и плохо приходилось тому, кто попадал в перекрестье их злобы. В один из своих приходов Кунерт прицепился к Андрею по пустяку и с помощью Ионы и Удкова избил его до бессознательного состояния.

Андрей очнулся на своей лежанке. Преодолевая боль, спустил ноги, сел. Медленно оглядел колонистов. Кто-то из вас перестарался.

— Профилактика не помешает, — выглянул из-за Ионы Удков. — Чтобы не льнул к Доктору и не заносился высоко.

— Спасибо за советы.

Этот случай Доктор не обошел молчанием. Во время очередной прогулки сказал:

— Они вывернули бы тебя наизнанку. Покричать нужно было, помолить о пощаде... Они не любят... упрямых...

— Какой уж есть.

— Больше они тебя не тронут. Никогда. Помни это.

Андрею показалось, что Доктор подчеркнул голосом последние слова.

...Прошло несколько дней. Ранним утром, когда все в бункере спали, Черняка разбудил Внук, шепнул:

— Собирайся.

— Куда?...

— Узнаешь!

Долго кружили по утреннему лесу. Часам к десяти вышли к железной дороге.

— Ты ведь сталкивался с обходчиком, так? — спросил Внук.

— Верно.

— Нам нужен свой человек на этом перегоне. Им будет Гайнц.

— А если он откажется?

— Вгонишь в него пулю.

Лежа в кустах у высокой железнодорожной насыпи, слушая гудение проводов над головой, они наблюдали за разъездом. Прошел час, второй. В домике никакого шевеления, как будто все вымерло. Но вот в дверях появился Гайнц. Он огляделся, зашел в сарай с путевым хозяйством.

Внук поколдовал над спичечным коробком, протянул Черняку кулак, из которого торчали серные головки двух спичек.

— Первым пойдет тот, кто вытянет ломаную.

Дешевый трюк! Андрей выдернул спичку.

— В этих делах я невезуч, — бросил Черняк и побрел к домику.

В его распоряжении несколько минут для разговора с Гайнцем. Их надо использовать с толком. Только бы обходчик был один, иначе — все впустую. Соблазнительную мысль о задержании Внука с помощью Гайнца и немедленном звонке в Зеебург, Грошеву, Андрей тут же отбросил. Сегодняшняя операция могла быть проверочным испытанием. Рисковать Андрей не мог. Нужно было действовать наверняка.

Миновав коридор, заставленный дисками, щитами, флагами, крыльями семафора, Черняк увидел в полуотворенную дверь служебного помещения: Гайнц говорил по телефону.