Глоток лета со вкусом смерти (СИ)

— И что из этого? — не поняла Алиса. — Я же вам говорю, что этой девушки среди нас не было.

— Но ведь как-то она здесь оказалась, не так ли? Не возникла же она из воздуха. Вы мне вот что скажите. Вчера, на этом вашем празднике, кто-нибудь выходил на улицу?

— Естественно, выходили! После официальной части народ разбрелся кто куда, этакое броуновское движение, — ответил Сергей.

— Какое-какое движение? — удивленно переспросил капитан.

— Броуновское. Есть такое понятие в физике. Оно означает беспорядочное, хаотичное перемещение, — терпеливо объяснила Алиса.

— Господи, ты, Боже мой! Образованные все — деваться от вас некуда! — хмыкнул Проскурин, — А вы лично, ничего подозрительного вчера не заметили?

Алиса переглянулась с Сергеем и пожала плечами.

— У вас документы при себе?

— Товарищ полицейский, побойтесь Бога! — искренне изумилась Алиса. — Мы же просто погулять вышли. Кто с собой на прогулку документы таскает?

— Неплохо так погуляли, нечего сказать, — недобро усмехнулся капитан. — Ладно, оставьте свои координаты. И еще. Прошу вас никуда не уезжать.

— Как это — не уезжать? — оторопела Алиса.

— А вот так, — злорадно припечатал Проскурин. — Человека убили. Разобраться надо.

Он грузно влез в «Жигули». Машина натужно фыркнула, плюнула из выхлопной трубы вонючим черным дымом, и вскоре исчезла, оставив за собой мутное облако.

Убедившись, что автомобиль скрылся за деревьями, Сергей бросил Алисе:

— Подожди меня, я быстро, — и направился в сторону поляны.

Алиса, чувствуя, что ноги ее будто налиты свинцом, привалилась к березе и закрыла глаза.

— Вот и я, — Сергей привлек к себе Алису и поцеловал в висок. — Ну что, друг детства, ты как?

— В порядке. Только гадко все это… Гадко и страшно, — Алиса передернула плечами.

Они вышли к пруду. Там все было, как прежде. Белые ватные облака весело и беззаботно плыли по небу, по-прежнему беспечные стрекозы, едва слышно шелестя прозрачными крыльями, перепархивали с кувшинок на камыши…

— Знаешь, Сереж, это так странно думать о том, что если мы умрем, то жизнь не остановится. Что все останется — и небо, и солнце, и трава, и птицы и даже красная сладкая земляника. Все будет. Только мы этого всего уже не увидим.

— Ну-у! — протянул Шатров. — Что за мысли, Лисенок?

— Я все думаю о той девушке. Ведь она уже больше никогда не увидит всего этого. Кому и за что понадобилось лишить ее жизни? Почему кто-то считает себя вправе решать, когда все это закончится; решать, кому встречать завтрашний рассвет, а кому лежать в черном мешке?

Сергей не ответил, только покрепче обхватил ее за плечи. Некоторое время они шли молча, думая каждый о своем.

— Алиска, пойдем-ка выпьем кофейку, а? Можно даже с коньячком. Нам сейчас не повредит — тебя всю трясет, да и мне расслабиться надо.

Алиса кивнула.

— Сереж, а ты что молчишь? — спросила она, когда они устроились за столиком на террасе.

Неподалеку от них расположилась компания из пожилой женщины в широкополой темно-синей панаме и двух карапузов. Малыши с аппетитом уплетали мороженое из высоких стаканов и запивали соком. Женщина строго наблюдала за ними, не забывая время от времени вытирать перемазанные мордашки накрахмаленными салфетками.

— Да вот я все думаю… — неохотно проговорил Шатров, пододвигая чуть левее пестрый зонтик, призванный защищать их от солнца.

— О чем?

— Как тебе сказать… Этот Проскурин, конечно, редкостная сволочь, но в одном он прав.

— И в чем же?

— Девушку убил кто-то из наших.

— Из каких это «наших»? — оторопела Алиса. — Ты о чем, Шатров?

— Подумай сама. Во-первых, здесь не так много места, и с вечера пятницы почти все домики занимает наша, так сказать, компания…

— Ну и что? — нетерпеливо перебила его Алиса. — Между прочим, здесь есть еще и обслуживающий персонал. Кстати говоря, я думаю, что штат не такой уж и маленький. Чтобы содержать в таком идеальном порядке все это хозяйство, нужно, как минимум, человек десять-пятнадцать. Кроме того, есть еще номера в главном корпусе. Вот, например, тоже гости «Соснового», — она кивнула в сторону соседнего столика, — И вообще…

— Но, это же я сказал «во-первых» — прервал ее эмоциональную речь Сергей.

— А что, есть еще и во-вторых?

Сергей молча залез в карман джинсов и положил перед ней на стол маленький красный бантик. В его середине в лучах солнца поблескивал значок. «КЕН-Строй».

— Узнаешь?

— Господи помилуй! — прошептала Алиса. — Где ты это взял?

Сергей убрал эмблему обратно в карман.

— Я ее тоже не сразу заметил. Она лежала чуть поодаль, в траве. Думал, что эксперт обратит на нее внимание, но… Короче, я дождался, пока они все уедут и забрал ее.

— Зачем? Сереж, я, конечно, мало что понимаю в этих детективных делах, но ведь это… улика!

Шатров отпил глоток коньяка из пузатого низкого фужера. Какое-то время он молча барабанил пальцами по столу.

— Скажи мне, Мельникова, положа руку на сердце. Ты веришь в то, что эти люди действительно будут искать убийцу?

Алиса молча помотала головой, пока не понимая, к чему он ведет.

— А не ты ли мне совсем недавно говорила, что никто не имеет права безнаказанно вершить суд. Убийца должен быть найден, не так ли?