Глоток лета со вкусом смерти (СИ)

Вещи остались нетронутыми, так что в Москву он сбежать не мог, да и на ресепшен ей сказали, что сегодня никто из «Соснового» не выезжал. Неужели она все-таки права, и у него появилась какая-то женщина?! От этой мысли ее вновь бросило в жар, а в висках застучали невидимые молоточки. Или все это связано со вчерашней встречей? Смутные предчувствия беды не покидали ни на секунду.

Не желая больше оставаться в доме одна, Элла нашарила под кроватью туфли, взяла сумочку и вышла на улицу.

Погода переменилась. Ветер порывами проносился по верхушкам деревьев и замирал где-то вдалеке. Элла подняла глаза. По небу с бешеной скоростью неслись растрепанные обрывки облаков, и хотя солнце еще не скрылось за ними, чувствовалось, что совсем скоро, все вокруг покроется мраком. Временами до нее доносились отдаленные глухие раскаты. Как всегда это случается перед надвигающимся ненастьем, птицы смолкли, и воцарилась тревожная, зыбкая тишина. На тропинке, ведущей от их коттеджа к пруду, она не встретила ни единой души.

По темной глади пробегала нервная рябь и, шурша, замирала в зарослях рогоза. Неровной походкой Элла зашла на деревянный мостик, села и скинула босоножки. Сильно пахло тиной и водорослями, но вода была прозрачной, теплой и приятно щекотала ноги. Теперь, выйдя на открытое пространство, она отчетливо видела темную, плотную тучу, неторопливо выкатывающуюся из-за макушек сосен на противоположном берегу. Элла достала из сумки серебряную фляжку и сделала большой глоток. Из глаз тут же брызнули слезы, а горло ободрало, словно наждаком. Не в силах больше сдерживаться, она заплакала. Почему-то именно сегодня она впервые после смерти отца почувствовала абсолютное, вселенское одиночество. Оно давило изнутри, заполняло ее всю без остатка.

Мать ее погибла, когда Элла была еще совсем маленькой девочкой. К чести отца надо сказать, что всю свою жизнь он посвятил своей горячо любимой дочери, и больше ни разу не женился, хотя всегда был весьма состоятельным, влиятельным, да и просто привлекательным мужчиной. К зятю Эдуард Филиппович Ремизов с самого начала относился осторожно и недоверчиво, но в помощи никогда не отказывал. Главное — счастье единственной дочери, а Элла, в свою очередь, не желая расстраивать отца, никогда не признавалась ему в том, что на самом деле творилось в ее семье.

Однако она всегда знала, что ее брак — это лишь временное явление. Как, почему так вышло, что несмотря ни на что, она все-таки полюбила этого человека?! Человека, который использовал ее, обманывал, изворачивался, изменял и предавал бесчисленное количество раз?! Она ненавидела его и в то же самое время готова была пойти на все, лишь бы он был рядом. Ее любовь была неистовой, исступленной и безумно-болезненной. Как самка охраняет своего единственного детеныша, так и она готова была вцепиться в глотку любому, кто посягнул бы на ее, пусть и никчемную, семью. Жить с Антоном было тяжело и мучительно, но мысль о том, что эта жизнь когда-нибудь закончится, просто сводила ее с ума. Оставалось только одно: самой выяснить все от начала и до конца. Она непременно докопается до истины, чего бы ей это не стоило. В любом случае, она должна узнать правду, какой бы горькой она ни оказалась. Рука машинально нашарила в сумке чистый блокнот и ручку. Это был испытанный способ. С самого детства она вела дневники. Это всегда помогало отвлечься, привести в порядок мысли и чувства.

Писать было трудно, пальцы не слушались и дрожали, но с каждым словом боль словно уходила в белую тонкую бумагу.

Наконец, подняв глаза, сквозь пелену слез, Элла увидела белую вспышку, резко и безжалостно разрезавшую лиловое брюхо тучи. Остервеневший ветер с силой гнул деревья к земле. Нужно было уходить. Она хотела встать, но правая нога за что-то зацепилась. Элла нагнулась и заглянула под мостик. Из воды на нее смотрели безжизненные, словно разбухшие, глаза ее мужа — Антона Владимировича Крутицкого.

Глава тринадцатая

В полутемном помещении бара чуть слышно жужжал кондиционер, было сухо и приятно пахло молотым кофе. Время на часах медленно подбиралось к десяти.

Опросить пока удалось только Эллу Эдуардовну. Тело ее мужа запуталось в тине пруда под деревянными мостками, где она его и обнаружила. По ее словам — совершенно случайно. А вот случайно ли? Это уже вопрос хороший. Проскурин невольно передернулся, вспоминая стеклянные глаза утопленника — зрелище не для слабонервных! Из шеи торчала рукоятка обыкновенного столового ножа. По словам работников «Соснового», именно такие приборы были предложены гостям на вчерашнем банкете. Значит, кто-то заранее спланировал убийство и прихватил один из ножей с собой. Кто же из них?

Капитан мрачным тяжелым взглядом обвел собравшихся. Все четырнадцать человек сидели молча, изредка переглядываясь друг с другом.