Глоток зеленого шартреза

У скалистого ущелья
Одинокий я стоял,
Предо мной поток нагорный
И клубился, и сверкал.

Из-за туч, кроваво-красна,

Светит полная луна,
И в волнах потока мутных
Отражается она.

И какие-то виденья

Все встают передо мной,
То над волнами потока,
То над пропастью глухой.

Ближе, ближе подлетают.

Наконец – о, страшный вид! –
Пред смущенными очами
Вереница их стоит.

И как вглядываюсь ближе,

Боже, в них я узнаю
Свои прежние мечтанья,
Молодую жизнь свою.

И все прошлые желанья,

И избыток свежих сил,
Все, что с злобой беспощадной
В нас дух века загубил.

Все, что продал я, прельстившись

На богатство и почет,
Все теперь виденьем грозным
Предо мною предстает.

Полон грусти безотрадной,

Я рыдаю, и в горах
Эхо громко раздается,
Пропадая в небесах.
<<Не позднее 1903>>

МОЛОДОЙ ФРАНЦИСКАНЕЦ

I

Младой францисканец безмолвно сидит,
Объятый бесовским волненьем.
Он книгу читает, он в книге чертит,
И ум его полон сомненьем.

И кажется тесная келья ему

Унылей, угрюмее гроба,
И скучно, и страшно ему одному,
В груди подымается злоба.

Он мало прожил, мало знает он свет,

Но чудные знает преданья
О страшных влияньях могучих планет,
О тайнах всего мирозданья.

Но все опостылело в жизни ему

Без горя и радостей света.
Так в небе, внезапно прорезавши тьму,
Мелькает златая комета,

И, после себя не оставив следа,

В пространстве небес исчезает,
Так полная сил молодая душа
Бесплодно в стенах изнывает.

Младой францисканец безмолвно сидит,

Главу уронивши на руки,
Он книгу отбросил и в ней не чертит,
Исполнен отчаянной муки.

«Нет, полно, – вскричал он, – начну жить и я,

Без радостей жизнь да не вянет.
Пускай замолчит моей грусти змея
И сердце мне грызть перестанет.

Бегу из монашеских душных я стен,

Как вор, проберуся на волю,
И больше, о нет, не сменяю на плен
Свободную, новую долю».

II