Глубина

– Его в лодку не поднимай, вяжи фал, буксируем.

Ленка кивнула.

Ей, несмотря на все еще яркое солнце, падавшее в закат в красноватой, пыльной дымке, было холодно. Она явно озябла на пронизывающем ветру – по рукам сыпало «гусиной кожей», слегка посинели обветренные губы. Мокрая футболка перестала быть сексуальной, в ней было просто холодно.

С кормы «Тайны» щерился Кущенко – надевший по случаю ветра яркую, как тропические цветы, «гавайку», лихо вившуюся вокруг толстых бочков. «Ласточка» стояла на двух якорях в полукабельтове от бота, там, где эхолот показывал плоское, как стол, плато с отдельными каменными вкраплениями. Губатый там бы место для стоянки не выбрал: песок не очень надежный партнер в деле удержания судна на якорях, особенно, когда ветер крепчает ТАК.

Понтонные подушки раздулись на поверхности до впечатляющих размеров, шлем водолаза рядом с ними казался маленьким мячиком. Изотова явно боялась прикоснуться к водолазному костюму, и Пименов вволок прадедушку Изотовой на корму «Тайны» фактически в одиночку. Кущ вначале смотрел на происходящее с удивлением, потом, сообразив, что происходит, ухмыльнулся, но помогать не стал, а глядел со стороны, наслаждаясь ситуацией.

Скафандр и тело, заключенное в нем, казались неподъемными. Только сейчас Губатый заметил, что Изотовский прадед был мужчиной с могучей комплекцией и немаленького роста. Ленка опасливо держалась в стороне.

– Что Ленка? – спросил Владимир Анатольевич, глумливо щурясь. – Родич твой всплыл? Чего ж ты, ексель-моксель, его не привечаешь? Обняла бы предка, поцеловала… А ты? Ну, прям, как неродная!

Пименов наконец-то справился с задачей, и обессиленный уселся на пол, привалившись к планширу. Глеб Изотов полулежал рядом, свесив тяжелую голову на грудь, словно Губатый извлек из-под воды не восьмидесятилетнюю мумию, а только что попавшего в беду напарника.

– Дай чаю, – попросил он Изотову и прикрыл глаза. Ветер, дующий с моря забирал у него остатки тепла.

Ленка молча шмыгнула в рубку.

– И на кой черт ты эту дохлятину притащил? – спросил Кущенко, обращаясь к Пименову. – Не пойму я тебя! Ну, спускаешься же почти на самое дно, жизнью своей рискуешь? А в результате? Все эти хлопоты, чтобы поднять со дна мешок сгнивших костей?

Он слегка попинал скафандр ногой.

– Сейф там?

– Там.

– И как поднимать будем?

– Так же, как водолаза. Надуем понтон.

– Сильно все разворотило?

– Да. Правой стороны нет вообще.

– А когда пойдешь?

– Слушай, Володя! Совесть имей, дай отдышаться!

– Давай я схожу, – предложила Ленка, появляясь в дверях рубки.

Несмотря на крепчающую волну, болтавшую суденышко словно бумажный кораблик, она не пролила ни капли из массивной керамической кружки, которая дымилась у нее в руках, а двигалась ловко, по-морскому сноровисто, ловко балансируя на чуть расставленных, крепких ногах. – Держи! Не дури, Пима! Какое там – в одиночку! Ты же упадешь скоро… А я в норме. Схожу, как по бульвару. Что там нужно? Кран открыть?

– Не совсем. Нужно вывести груз из кают. Это несложно, но одна ты не справишься. Если можешь помочь – давай спустимся вместе. Только чуть погодя…

– Что значит вывести? – спросил Кущ с интересом.

– Один, внутри каюты – направляет груз, чтобы он прошел в проем. А второй, который снаружи, надувает понтоны и смотрит, чтобы фалы не перепутались.

Кущенко кивнул, а потом осмотрелся вокруг, запахнул рубаху, которую ветер рвал у него на груди, и сказал:

– Задувает… На шторм похоже. Так что ты поторопись, Леша.

– Что на барометре? – спросил Губатый у Ленки. – Падает?

Та кивнула.

– Надо связаться с портом, – Пименов наконец-то отхлебнул восхитительно горячего чая. – Могли уже объявить штормовое…

– Я вниз, – сказала Изотова. – Переоденусь в сухое. Пима, генератор не работает. Посмотришь?

Губатый кивнул.

– Давление… Ну, и что из того? – спросил Кущенко, всматриваясь из-под руки в покрытое пенными барашками море. – Успеем. Что тут осталось? Пару раз нырнуть? Поднимем сейф. А потом оставим здесь твое корыто, а сами мотнем на «Ласточке» в порт…

Он повернулся к Губатому и улыбнулся широко и неискренне.

– Поедем делить добычу…

– А «Тайну» ты мне предлагаешь бросить?

– А на кой тебе эта рухлядь? Купишь что-то поновее… Хочешь, я тебе «Ласточку» продам?

Он махнул рукой в сторону белоснежной яхты, раскачивающейся на волнах.

– С твоим ящиком не сравнить!

– А зачем сравнивать? Каждому свое… – ответил Пименов. – «Тайна» мой корабль. А я на нем капитан. Какой-никакой, но капитан…

– Ёксель-моксель! Да, на здоровье! Не хочешь – не надо. Будешь чапать на своем корыте. Не потопнешь. Сейчас не осень. Ты куда? – спросил он.

Пименов встал, покряхтывая.

– Генератор посмотрю. Нужно еще баллоны заправить.