Глубина моря. Открытое море

После разговора с Хедвиг Бьёрк на перемене весь завтрак Май сияла от счастья. Фрекен Бьёрк пообещала, что поставит ей хорошую оценку по математике, если Май тщательно выполнит свое дополнительное домашнее задание.

– Она сказала, с одним условием, – рассказывала Май.

– С каким?

– С условием, что я выберу классическую гимназию и оставлю в покое математику. Можно подумать, я хотела чего-то другого!

– Тогда мы больше не будем одноклассницами, – сказала Штеффи, – на следующий год.

– Да, к сожалению, не будем.

Май положила руку на плечо Штеффи.

– Но мы навсегда останемся лучшими подругами, – сказала она. – Что бы ни случилось.

Возвращаясь из школы, они расстались у «Консума». Май пошла за Нинни и Эриком. Штеффи нужно было позвонить из магазина тете Марте и купить продуктов к ужину.

В трубке долго слышались гудки, наконец тетя Марта ответила.

– Янсон.

– Это я, – сказала Штеффи. – Тетя Марта, вы звонили в комитет помощи?

На мгновение в трубке стало тихо. Затем голос тети Марты сказал:

– Да, звонила.

– Что они сказали?

Снова пауза.

– Неужели тебе так нужна эта гимназия? – услышала Штеффи.

– Они так и сказали?

– Они сказали, что большинство детей-беженцев в твоем возрасте уже сами зарабатывают себе на жизнь, – сказала тетя Марта. – Комитету нелегко собирать деньги. Людям своих проблем хватает. Они предложили тебе провести еще один год в школе. Потом ты сдашь экзамены и получишь хорошее место в конторе. Или, может быть, выучишься на медсестру. На время обучения их обеспечивают питанием и жильем.

Штеффи стиснула в руке трубку. Она испытывала потребность держаться за что-то.

– И что вы сказали?

– Что, возможно, в этом есть смысл. Все равно девушки выходят замуж. Конечно, учеба – это хорошо, но в любом случае гимназия не даст профессионального образования, кусок хлеба не заработаешь.

– Но я хочу стать врачом, – тихо сказала Штеффи. – Тетя Марта, вы ведь знаете.

– Милая моя, – сказала тетя Марта, – выкинь эти причуды из головы. Таковы времена.

Штеффи чувствовала, что вот-вот заплачет. Ей показалось, что девушка за прилавком с любопытством уставилась на нее. Штеффи закончила разговор, заплатила и ушла.

Она села во дворе на скамейку у песочницы. Такого она не ожидала. Когда ей позволили учиться в Гётеборге, она думала, что, само собой разумеется, ей позволят продолжить учебу.

Выпускной экзамен. Контора. Курсы медсестер. Не такое будущее она себе представляла. Не о таком будущем для нее мечтали мама с папой.

Вернулась старая горечь. Если бы Анна-Лиза, родная дочь тети Марты и дяди Эверта, не умерла в двенадцать лет, если бы она выбрала учебу – несомненно, все было бы так, как она хотела! Они бы гордились своей одаренной дочерью. Другое дело – приемный ребенок.

Штеффи просидела на лавочке двадцать минут, как вдруг вспомнила, что Май ждет продукты к ужину. Она забыла купить продукты к ужину!

Штеффи вернулась в «Консум» и постаралась не обращать внимания на сочувственные взгляды продавщицы. Даже когда девушка вежливо спросила, всё ли в порядке, она лишь коротко ответила:

– Да, конечно.

Штеффи ни о чем не рассказала Май, пока они готовили и ели. Она была не в состоянии прямо сейчас при всех обсуждать случившееся. После ужина она собралась уходить. Нужно было увидеться с Верой в кондитерской. Из-за всего, что случилось, Штеффи не радовалась встрече. Она бы охотнее погуляла с Май и обсудила с ней, как быть с учебой.

Когда Штеффи пришла, Вера уже ждала ее. Она была немного бледна, но губы вызывающе накрашены красной помадой. Они заказали кофе и по пирожному.

Штеффи больше не могла держать все в себе. Рассказ о комитете помощи, тете Марте и гимназии хлынул из нее неудержимым потоком слов.

– И она сказала, что девушки все равно выходят замуж! – с возмущением закончила Штеффи.

– А ты что, не выйдешь замуж?

– Наверное, выйду, но сначала я хочу стать врачом, – сказала Штеффи.

– Янсоны поскупились, – сказала Вера. – Наверняка они могут позволить себе платить за твое обучение. Ведь это так важно для тебя. У них же хороший доход.

Штеффи молчала. Сейчас она думала так же, но ей не хотелось критиковать тетю Марту и дядю Эверта в присутствии Веры.

Вместо этого Штеффи сказала:

– Как все прошло в четверг? У фотографа?

Вера болтала ложкой в чашке с кофе и рассматривала вихри в коричневой жидкости.

– Хорошо.

Так односложно Вера никогда раньше не отвечала.

– Хорошо?

– Да, он истратил три пленки. Обещал, что пошлет фотографии в журнал уже на этой неделе.

– Тебе разрешат посмотреть на снимки?

Вера пожала плечами.

– Не знаю, вряд ли мне они интересны.

Штеффи ничего не понимала.

– Ты не хочешь увидеть свои фотографии?

– Фу, – сказала Вера. – Давай поговорим о чем-нибудь веселом. Пойдешь со мной в субботу на танцы? Ну пожалуйста!

Штеффи внезапно поняла, как она сердита на тетю Марту. За все ее правила и предрассудки о том, как надо жить. За фразу о том, что девушки все равно выходят замуж. За то, что танцевать – это грех.