Глубина моря. Открытое море

Пароход пристал к Деревянному пирсу. Нелли огляделась. Она не была в Гётеборге с октября. В тот раз они с тетей Альмой ездили за новым зимним пальто.

Вокруг толпилось много людей, и было очень шумно. В Гётеборге Нелли всегда чувствовала себя скованно.

Они доехали на трамвае до остановки Кунгспортсплатсен и перешли площадь Кунгсторьет. Рыночная торговля шла полным ходом, правда, свежих овощей было еще мало. На прилавках громоздились горы прошлогоднего картофеля, моркови, брюквы и пастернака. В корзинах лежали темные и белые яйца.

Старушка продавала букетики ландышей.

– Ландыши! – обрадовалась тетя Альма. – Так рано! Чувствуете, как пахнут?

Нелли с Эльзой вдохнули цветочный аромат. Тетя Марта поджала губы. Она считала покупку цветов ненужной роскошью.

– Сколько стоит?

– Пятьдесят эре, – ответила старушка.

Улыбка сошла с лица тети Альмы.

– Так дорого? Нет, спасибо, не надо.

Сначала они зашли в обувной магазин. Йон примерил три пары, прежде чем тетя Альма осталась довольна и расплатилась, достав из кошелька деньги и талоны.

Затем пришла очередь девочек. Тетя Альма знала неплохой магазин тканей на Корсгатан.

Едва Нелли вошла в магазин, она увидела ткань, о которой мечтала. Конечно, не подсолнухи, но тоже красиво: мелкие желтые бутоны на белом фоне. Там и сям бутоны были собраны в маленькие букетики.

Но тетя Альма прямиком направилась к другой полке, где лежала ткань в крапинку разных цветов: красного, голубого, зеленого, розового.

– Может, вот эти, – сказала она. – Красный – для Нелли, голубой – для Эльзы. Или ты, Нелли, хочешь розовый?

Если Нелли в присутствии тети Марты объявит, что не хочет платье в крапинку, тетя Марта обязательно покажет всем своим видом, что Нелли избаловали. Или даже произнесет это вслух, да так, чтобы и продавец услышал.

– Не знаю, – пробормотала Нелли, чтобы выиграть время.

Тетя Альма взяла розовый рулон и приложила ткань к лицу Нелли.

– Ну, как? – спросила она у тети Марты и у продавца.

Тетя Марта сняла перчатку с правой руки и пощупала ткань. Затем кивнула.

– Розовый цвет освежает, – сказал продавец. – Дешевая и качественная ткань. С вискозой. Два семьдесят пять за метр.

– Ну как, девочки, берем? – спросила тетя Альма.

– Да, спасибо, – ответила Эльза.

Она любила все голубое.

– По полтора метра каждой, – сказала тетя Альма.

Продавец принялся разматывать рулон голубой ткани и отмерять линейкой нужную длину.

Пора. Иначе будет поздно.

– Тетя Альма?

– Да?

– Мне не очень нравится розовый цвет.

– Хочешь красный?

– Нет.

Тетя Марта неодобрительно посмотрела на Нелли.

– Какой же цвет тебе нравится? Зеленый?

– Желтый, – прошептала она.

– Желтый? Но желтого нет.

– На другой полке. Вон там.

Продавец отрезал ткань для Эльзы и свернул ее. Теперь он принялся разворачивать на прилавке розовый рулон.

– Минуточку, – сказала тетя Альма. – Какая ткань, Нелли?

Нелли показала.

– Вот эта.

– Эта стоит девять крон за метр, – сказал продавец. – Хлопчатобумажный сатин, самого высокого качества.

Все замерли, словно в замке Спящей красавицы, когда принцесса укололась веретеном. Продавец держал в одной руке ткань, в другой – линейку. Тетя Марта собралась снять перчатку, но застыла на месте. Эльза молча смотрела на тетю Альму. Один Йон ничего не заметил. Он был занят: завязывал и развязывал шнурки на новых ботинках.

– Мы берем, – сказала тетя Альма. – Желтый – это ведь твой цвет, Нелли.

Продавец завернул оба куска ткани в бумагу и обвязал бечевкой. Сверток дали понести Нелли. Выходя из магазина, она услышала, как тетя Марта сказала тете Альме:

– Не стоит так баловать девочку. Тем более твоя собственная дочь вынуждена довольствоваться тем, что дешевле.

– Эльзе нравится голубой цвет, – ответила тетя Альма.

И добавила тихим голосом, но Нелли все равно услышала:

– Может, это последнее платье, которое я ей шью.

Глава 7

Штеффи с трудом верилось, что это правда. Весь вчерашний вечер она провела со Свеном и его друзьями. Сегодня вечером они снова встретятся. Он сам предложил. Она едва осмеливалась думать о том, что это означает.

Узнав, что Штеффи собралась на праздник со Свеном, Май не расстроилась, а если и расстроилась, то виду не подала. Лишь кивнула и сказала, что пойдет с родителями и родственниками.

Однако она заметно беспокоилась и, выходя из трамвая, по дороге в школу сказала Штеффи:

– Не бросайся в омут с головой. Действуй обдуманно. Ты знаешь, что я имею в виду.

Май была единственным человеком, знавшим правду об отношениях Штеффи и Свена. Если только он сам давным-давно, той весной, не рассказал обо всем Ирье.

Штеффи не могла сосредоточиться на уроке. Много раз она замечала, что не слушает, о чем говорит учитель. К счастью, большинство преподавателей тоже пребывали в эйфории. В этот день они не ждали от учеников особого усердия.

Штеффи решила не надевать вечером берет выпускника. Ей казалось, он ей не идет.

Зато она припудрила нос и слегка покусала губы, чтобы они стали ярче.