Глубина в небе

Но Фам Нювен не собирался включать магниты в импульсном режиме, и шпиончики его проживут достаточно долго, чтобы устроить ловушку. Он двигался по комнате, составляя мысленный реестр оборудования. Клиника, как обычно, представляла собой упорядоченный лабиринт тускло окрашенных ящиков и шкафчиков. Беспроводного управления тут не было предусмотрено. Автоматика соединялась с магнитами по оптоволокну и лазерным линиям ближнего радиуса действия. Сверхпроводящие кабели энергопитания уползали в места, пока недоступные обзору. Ага. Локализаторы окружили кожух контролера. Ящичек был точно в том положении, в каком его оставил Трад. Фам теперь на каждой вахте много килосекунд проводил в обществе Трада. Фам Тринли никогда не высказывал целенаправленного интереса к технологиям фокуса, но Трад любил трепаться, и Фам постепенно узнавал от него все больше.

Фокус легко может убить. Фам подплыл к управляющим катушкам. Внутренняя часть фокусировочного МРТ в поперечнике не достигала и пятидесяти сантиметров, ее бы даже не хватило все тело закартировать. Но она и предназначалась только для головы, и картирование было лишь частью игры. Ключевым элементом аппарата выступал блок высокочастотных модуляторов, придававший ему отличие от обычных томографов. Под управлением программ — обслуживаемых в основном Анне Рейнольт, как бы там ни хвастал Трад, — модуляторы настраивали и стимулировали вирус фокуса в голове жертвы. Кубический миллиметр за кубическим миллиметром мозговую гниль заставляли выделять психоактивные вещества нужного спектра действия. Даже при идеально точной работе настройку приходилось повторять каждые несколько мегасекунд, иначе неотвязники впадали в кататонию или гиперактивность. Небольшие ошибки провоцировали дисфункциональное расстройство — примерно четверть всей работы Трад был вынужден переделывать. Умеренно серьезные ошибки вели к потере памяти. Серьезные — к обширному инсульту, при котором жертва погибала даже быстрей несчастной Цзоби Жэюн.

Когда Анне Рейнольт в следующий раз возьмется себя тюнинговать, она падет жертвой обширного кровоизлияния в мозг.

Он отсутствовал в озерном парке уже почти сто секунд. Чжау Синь набирал маленькие группы желающих покататься на лодке. Кто-то наконец свалился в озеро. «Отлично. Это даст мне больше времени».

Фам снял кожух с контролера. Вот они, интерфейсы к сверхпроводящим магнитам. Такие штуки могут отказать — изредка даже без предупреждения. Ослабить тумблер, подстроить управляющие программы, чтобы среагировали, когда в следующий раз Рейнольт ляжет в томограф…

С того момента как он появился в клинике, активные локализаторы, принесенные снаружи, рассредоточились по помещению. Было похоже, что слабый свет распространяется все глубже в абсолютном мраке, и все больше потайных уголков становились доступны восприятию. Продолжая изучать переключатель режимов сверхпроводящего магнита почти микроскопическим зрением, он придал было этим образам низший приоритет.

Проблеск движения. Он уловил фоновым зрением движение ноги в штанине. Кто-то прятался за шкафчиками. Фам сориентировал туда локализаторы и вынырнул на открытое пространство, над шкафчиками.

Женский голос:

— Схватись за упор и замри!

Анне Рейнольт. Она появилась из-за шкафчиков — как раз чуть дальше, чем он мог бы дотянуться. Она держала в руке указку с таким видом, словно это было какое-то оружие.

Рейнольт утвердилась у потолка и нацелила на него указку:

— На руках — назад к стене!

На миг Фам прикинул, не перейти ли к открытой атаке. Указка, возможно, и блефовое оружие, но какая разница? С тем же успехом у нее могла быть и настоящая пушка. Игра окончена. Единственный выход — прибегнуть к быстрому, ошеломляющему противника насилию, использовать локализаторы здесь и во всем Хаммерфесте. А может, и нет? Фам сделал вид, что повинуется, и отплыл назад.

Рейнольт выбралась из-за шкафчиков. Зацепилась ногой за упор. Указка в ее руке не дрожала.

— Итак, господин Фам Тринли? Приятно наконец утвердиться в своих подозрениях.

Свободной рукой она отвела с лица разметавшиеся волосы. Наглазники ее были прозрачны, и он посмотрел Анне прямо в глаза. С ней что-то не так. Лицо — бледное, холодное, как всегда, но обычные нетерпение и равнодушие сменились чем-то вроде торжества, осознанного самодовольства. И… на губах ее играла слабая, но безошибочно узнаваемая усмешка.

— Вы мне ловушку подстроили, Анне, не так ли? — Он задержал взгляд на другой Анне Рейнольт, которая, как он думал, осталась в домике Нау. Это оказались видеообои, небрежно брошенные на кровать. Она затемнила наглазники, чтобы усилить сходство, и одурачила его грубо сработанным видеороликом.

Она кивнула: