Глубина в небе

Фам оттолкнулся от стены. Указка Рейнольт бессильно щелкнула, и он врезался в неотвязницу. Закувыркавшись, они влетели прямиком в томограф. Рейнольт дралась почти беззвучно, пинала его коленом, пыталась прокусить горло. Но он зажал ей руки и, пролетая мимо корпуса магнита, извернулся ударить ее головой о кожух.

Тело Рейнольт обмякло. Фам затормозил, готовый снова ударить ее.

«Так, бери голову в руки». Вечеринка в Северной Лапе продолжалась в атмосфере вполне идиллической. Таймер Фама показывал, что от момента, когда он ускользнул с причала, прошло всего двести пятьдесят секунд. Работу еще можно выполнить! Потребуются изменения — по необходимости. Аутопсия покажет, что Рейнольт получила удар по голове… но — вот чудеса! — на одежде нет следов борьбы. Ну, поправки к плану в любом случае необходимы. Он потянулся к магнитам томографа и переместил никелевые шарики в безопасное место… Гм, в каком-то смысле первоначальный план тоже сгодится. Представим, что Анне пыталась перекалибровать контролер и пала жертвой несчастного случая?

Фам осторожно поместил ее тело в нужное положение. Он цепко держал ее, высматривая малейшие признаки сознания.

Монстр. Френкийский Орк. Разумеется, ни тем ни другим Анне Рейнольт не была. Высокая стройная женщина, такой же человек, как сам Фам Нювен или любой другой потомок землян.

Теперь предания с фризов Хаммерфеста обрели точный перевод. Много лет Анне Рейнольт сражалась против фокуса, ее бойцы отступали шаг за шагом, пока их не загнали в тот последний горный редут. Анне Арнемская. Все, что от нее осталось, — миф о жутком мутанте… а еще настоящие монстры вроде Ритсера Брюгеля, потомки выживших френкийцев, завоеванных и фокусированных.

Но Анне Арнемскую не убили. Вместо этого ее гений сфокусировали. Теперь она представляла смертельную угрозу для Фама и всех его планов. Следовательно, она должна умереть…

…Триста секунд. «Проснись!» Фам отстучал на консоли команды. Ошибся. Ввел снова. Теперь, когда тумблеры сверхпроводящего магнита разбалансированы, его маленького патча хватит. Простая штука, фрагмент кода, который вынудит высокочастотные импульсы переключить гниль в мозгу Анне на производство сосудосужающих веществ, создать там миллионы крохотных аневризм. Это быстро. Это смертельно. И Трад столько раз утверждал, что никакая из операций фокусировки не причиняет физической боли.

Стоило Анне потерять сознание, как лицо ее расслабилось; могло показаться, что она спит. Никаких следов, никаких синяков. Даже тоненькая серебряная цепочка на шее не порвалась, уцелела в стычке, хотя и оторвалась от блузки. На цепочке висел ментокристалл. Фам не сдержал любопытства. Он потянулся через плечо Анне и сжал в руке зеленоватый камень. Давление вызвало к жизни застывшую картинку. Камень стал прозрачным, и Фаму показалось, что он смотрит вниз на горный склон. Ракурс вроде бы с купола бронированного флайера. Вдоль склона, держа дистанцию, летели еще с полдюжины таких аппаратов, словно драконы, нырнувшие с небес за добычей; их лучевые пушки были нацелены на то, что уже лежало в руинах, и на вход в пещеру. Под прицелом пушек стояла одинокая фигурка, рыжеволосая девушка. Трад говорил, что ментокристаллы фиксируют моменты великого счастья или грандиозного триумфа. Вероятно, авральник, записавший картинку, считал этот момент достойным торжества. Девушка на снимке — а это явно Анне Рейнольт — потерпела поражение. Что бы там ни находилось, в пещере за ее спиной, это у нее вскоре отнимут. И тем не менее стояла она в гордой позе, глядя прямо на оператора. В следующий миг ее могли бы смести со склона, развеять по ветру… но она не желала сдаваться.

Фам отпустил камень и долго смотрел в пространство, ничего не видя перед собой. Потом медленно, неохотно ввел новую длинную последовательность команд. Куда хитрее первой. Он перенастроил меню секреции психоактивных препаратов, поколебался… несколько секунд… прежде чем задать напряженность поля. Рейнольт потеряет память о недавних событиях и, если повезет, на тридцать-сорок мегасекунд оставит его в покое. «А потом ты снова возьмешь мой след».

Он нажал кнопку «Выполнить». Сверхпроводящие кабели за шкафчиком протестующе скрипнули и отодвинулись друг от друга, генерируя колоссальные, прецизионные токи в магнитах томографа. Прошла секунда. Внутреннее зрение ослепло. Рейнольт дергалась в его руках. Он крепко сжал ее, не дав голове стукнуться о стенки.

Спустя пару секунд судороги улеглись, дыхание стало ровным, расслабленным. Фам отодвинулся. «Подальше от магнитов ее оттащи». Отлично. Он коснулся ее волос, отвел прядки с лица. На Канберре никогда не было даже отдаленно рыжих волос… но Анне Рейнольт напомнила ему одну девушку, которую он последний раз видел тем канберрским утром.

Он вслепую выбрался из комнаты и вернулся по туннелю на вечеринку у озера.

43