Глубина в небе

— Мы, люди, полагали, что нам известны пределы возможного. Лишь несколько упрямцев отрицали это, главным образом астрономы, любители далеких загадок. В(ы)ключенная — первая из них, какую мы рассмотрели вблизи. И гляньте, что мы обнаружили: новую звездную физику, которую еще предстоит понять; кейворит, который мы понимаем еще меньше…

Фам осекся, заметив взгляд Киви. Ей будто кошмар наяву привиделся. Она поспешно отвернулась, но Фам молчал, и спустя миг Киви нехотя, очень тихо заговорила:

— Томас Нау любил рассуждать на эти темы. Томас был злодей, но… — Но злодеи, самые опасные из них, зачастую выдвигают отличные идеи. Она сглотнула слюну и продолжила, несколько оживившись: — Помню, когда первые пробы ДНК из океанского льда отдали фокусированным на анализы, там разнообразия биоматериалов оказалось больше, чем в тысяче миров. Аналитики считали, что это обусловлено богатством жизненных ниш Арахны. Томас же… полагал, что причина иная: что когда-то очень давно Арахна была перекрестком миров.

Эзр взял Киви за руку:

— Это не только Томас Нау. Мы все диву давались. Тут в округе слишком много кристаллического углерода — алмазные ракушки, астероиды. Чьи-то компьютеры? Но ракушки слишком маленькие, а наши скалы в первой точке Лагранжа слишком большие… и все они нынче мертвый камень.

— Может, не совсем так, — сказал Чжау Синь на другом конце стола. — Есть же кейворит.

Белга Андервиль прогудела что-то без особого удивления, Виктория залилась жужжащим хохотом. Спустя миг Цзиньминь перевел:

— Значит, секта Хелмовых Уродцев обрела новых приверженцев. Только теперь надлежит считать наш мир мусорной свалкой, а нас, пауков, продуктом эволюции мусорных червей богов. Если так, где ж остатки вашей сверхимперии?

— Не… не знаю. Вы вспомните, это было пятьдесят-сто миллионов лет назад. Возможно, у них война случилась. Одно из простейших объяснений: ваша солнечная система стала полем битвы, ее солнце испортилось, а все планеты, кроме одной, испарились. — А эту единственную выжившую защитило некое могучее волшебство. — А быть может, империя просто переросла во что-то иное и оставила вас развиваться своим чередом. — Некоторые варианты, будучи озвучены, ему самому показались глупыми.

Пищевые руки Андервиль распростерлись в эквиваленте недоверчивой усмешки.

— Вы говорите совсем как Хелм! Но понимаете ли, ваша «теория» объясняет все, однако не является ни доказуемой, ни практически полезной.

Гунле Фун цапнула воздух рукой: неосознанно перенятый паучий жест.

— Ну а с чем тут спорить? Арахна — место, где некогда сбывались Несбыточные Грезы. Да, это так. Простое и универсальное объяснение. Но мы-то живем здесь и сейчас, у нас несколько сот, может несколько тысяч, световых лет в распоряжении. Каким бы ни было объяснение, можно себя на всю жизнь обеспечить, просто раскапывая клады Арахны!

Фам вежливо кивнул:

— Да. Ответ истинной торговки Чжэн Хэ. Но, Гунле, я родился в цивилизации замков и пушек. Я прожил долгую жизнь, не считая даже пребывания в анабиозе, и многое повидал. С Рассветной Эпохи мы, люди, кое-что узнали тут, кое-что там, но в основном поняли пределы возможного. Планетные цивилизации взлетают к величию и рушатся. В зените славы их свершения величественны, но тем резче контраст с последующей тьмой. — Пушки и замки, ежели не что похуже. — А даже Чжэн Хэ — мы процветаем и сохраняем себя, но нам известны пределы, к которым можно лишь стремиться без надежды достичь их, — вроде скорости света. Я разбил себе лоб о них у Провала Брисго. Когда я узнал про фокус, то подумал, что вот он — способ навеки рассеять тьму между цивилизациями. Я ошибался. — Он посмотрел Анне прямо в глаза. — Я оставил свою мечту, мечту всей своей жизни… и огляделся. Тут, на Арахне, мы наконец обнаружили нечто, выходящее за пределы. Лишь намеки, осколки и ошметки давней роскоши. Гунле, существуют горизонты планирования за горизонтами планирования… Эзр меня спрашивал, что я собираюсь делать, когда мы повергнем авральников, после той встречи. Ну что ж, я собираюсь отправиться туда, откуда прибыла Арахна.

Скрипучий перевод Триксии отнял еще миг, а потом пала ошеломленная тишина. Эзр оцепенел. Фам хранил свои планы в секрете от всех, кроме Анне; учитывая, сколько тут всего творилось, сберечь тайну оказалось не особенно трудно. Эзр Винь же всю жизнь восхищался Рассветной Эпохой и Несбыточными Грезами, и его проняло: он понял, что мечтания еще могут сбыться. Затем критическое мышление к нему вернулось. Он не сетовал, ибо искренне желал Фаму удачи, но…

— А какой курс ты выберешь? И…

— Какой курс? Это легкий вопрос, хотя у нас еще пара веков в запасе, чтобы обдумать его. Человечество тысячи лет смотрело на звезды в поисках следов высоких технологий. Время от времени почти любые клиенты строят массивы стометровых зеркал и пытаются друг друга перещеголять, изобретая все более хитроумные способы заглянуть как можно дальше. Мы видели некоторые далекие загадки. Там и сям в Галактике попадаются прямоточные звездолеты и древние радиопередачи.