Глубинная ловушка

Четыре часа ночи. Поспешно одеваюсь и радуюсь тому, что удалось хоть немного отдохнуть и восстановить силы. А моим орлам выпало счастье еще дольше обниматься с подушкой.

Бегу в рубку. Согласно задумке, «Удав» дает залп реактивными глубинными бомбами лишь после того, как с помощью противолодочной авиации и корабельных акустиков будут установлены точные координаты подводной лодки малого класса. Залп и глубинные бомбы настоящие. Все по-настоящему, кроме точки прицеливания – она рассчитывается с приличным упреждением. То есть разрывы бомб не должны повредить лодку, но обязаны произвести психологический эффект на экипаж, заставив его остановить субмарину.

В рубке на двух высоких креслах восседают Сергей Сергеевич и Скрябин. Позади над подсвеченной картой колдует штурман, в центре несет вахту на руле молоденький старшина.

– Доброе утро, – говорю я и останавливаюсь за спиной шефа.

– Привет, – отзывается он. – Отдохнул?

– На Каспии отдохну.

– Правильно. Отоспимся на пенсии, а тут нужно работать. Капитан первого ранга, расскажите командиру «Фрегата» о произошедшем в его отсутствие. У вас это лучше выйдет…

– За последние три часа оперативно-тактическая обстановка изменилась следующим образом, – довольно бодрым голосом вещает Скрябин. – Пара «Ту-142» установила контакт с подводной целью и производила слежение в течение продолжительного времени. Далее контакт был передан акустикам БПК. В настоящий момент контакт надежно удерживается; мы находимся на удалении одной мили от лодки, идущей северным курсом на скорости около пяти узлов.

Информация слегка настораживает.

– Какая здесь глубина?

– Под килем девяносто метров.

– Значит, останавливаться лодка пока не намерена?

– Видимо, нет.

– А сколько до большой глубины?

Не оборачиваясь, Скрябин переадресовывает вопрос штурману.

– Десять миль, – рапортует тот.

Черт! Два часа малым ходом.

– Нужен второй залп «эрбэушкой», – ищу я поддержки у генерала. – Иначе мы их упустим.

– С какой стати мы их упустим? – хорохорится капитан первого ранга.

– Давай-ка, Скрябин, заряжай свою «катюшу», – соглашается с моим доводом старый фээсбэшник. – А то ведь вместе с моей головушкой полетят и ваши…

После уточнения координат лодки и точки прицеливания происходит второй залп – дюжина реактивных глубинных бомб одна за другой срываются с кормовой части корабля и уходят ввысь.

Ждем результатов…

– Характер шумов не изменился, – докладывают акустики спустя несколько минут, – лодка идет прежним курсом.

– Твое предложение в силе? – подозрительно щурится старик.

– Разумеется.

Он придвигается вплотную.

– Неужто Анна Аркадьевна так понравилась?

– Ничего особенного. Видали мы и лучше.

– Ты, когда врешь, хотя бы моргай почаще. Женщина-то она видная и породистая. Я таких за версту чую. Эх… как там говорил один из героев Толстого? «Если бы я был не я, а был бы красивее, моложе, талантливее…» Ладно. Что там у тебя дальше по плану?..

Обращаюсь к Скрябину:

– Прошу сместить точку прицеливания ближе к лодке и дать третий залп.

Тот отдает соответствующие команды, и после автоматической перезарядки пакета стволов в серое небо уходит очередная дюжина извергающих пламя реактивных глубинных бомб.

– Товарищ командир, – звучит знакомый голос акустика, – шумы стихли.

Скрябин тотчас командует:

– Зафиксировать координаты точки потери контакта и доложить.

– Ну вот, – сползает с кресла Сергей Сергеевич, – полдела сделано. Акт второй, герои те же. Действуй…

* * *

Шесть утра. Низкое солнце закрыто слоем облачности, с северо-запада налетают порывы холодного пронизывающего ветра, море слегка штормит.

Все оставшиеся пловцы из «Фрегата» торчат на юте. Босс сидит в сторонке и с беспокойством наблюдает за сборами.

Комбинезоны надевают четверо: Жук, Золотухин, Фурцев и я. Командиром спуска назначен самый опытный из тех, что останутся на палубе БПК. Парни помогают нам нацепить подвесные системы, упаковать в герметичные карманы аккумуляторы для системы активного обогрева и закрепить на груди дыхательные аппараты с последними комплектами баллонов и регенеративных патронов.

Да, комплектов у нас больше нет. А посему данная попытка вызволить Анну Воронец с ее детищем – командным блоком управления маневрированием третьей ступени – является первой и последней. В случае провала нашей затеи Сергей Сергеевич не моргнув глазом отдаст приказ уничтожить лодку. В этом я не усомнюсь даже в самом благостном и оптимистичном сне про Золушку.

Итак, мы готовы спуститься в надувную шлюпку.

Последние штрихи. Старшему лейтенанту Фурцеву вручают бухту стального восьмимиллиметрового троса с замками карабинного типа на концах. Я по традиции сую в левый рукав сигнальный патрон и треплю холку Босса, когда ко мне подходит пыхающий сигаретой шеф.

– Как себя чувствуешь?

– Вообще-то ничего. Но на теплом черноморском песочке чувствовал себя намного лучше.

– Понимаю… Ладно, не горюй. При положительном исходе операции торжественно обещаю три недели полноценного отпуска.

– Вы специально говорите об этом так тихо, чтоб не было свидетелей?