Глубочайшая боль

На Мире организационные вопросы, касающиеся рабочих моментов быстро, разрешились. Всю команду отправили в лазарет. Напарнику-киборгу было предложено продлить рабочую вахту до предусмотренных сроков. Он согласился, побочных эффектов от выполненных миссий у него не обнаружено, дома на Троисе (это искусственная планета для мирных жителей, словно один большой офисный город) его никто не ждал. Второму напарнику назначен трёхдневный стационар, с целью улучшения настроения и конечно же профилактики заболеваний. После он полетит домой к своей семье. Я же подвергся детальной телескопии. Пальцы необходимой формы и дизайна, можно было выбрать даже цвет кожи и материал (я выбрал свои обычные человеческие пальчики) инкубировались два дня на основе собственной плаценты и четырнадцать часов на основе искусственных ферментов. Как выяснилось, мозговая активность вызвана «просветами» моего сознания. Те моменты из жизни, с полным погружением ощущений, являются межпространственным явлением. То, что я вижу – есть моменты из моих параллельных жизней. Неделя наблюдений в лазарете – ни одного ведения. Техника позволит записать то, что я увижу, как на это реагирует моё тело и сознание, откуда приходит сигнал, как решить данную проблему. Меня не выпустят из медицинского блока, пока не найдутся ответы на все поставленные вопросы. Время коротал различными размышлениями. Вспомнил Пончо, который отправился домой с коллегой, у которого есть семья. Как здорово, наверное, знать что тебя искренне ждут. Каждое объятие любимых дарит воодушевление, новые силы для жизни. Когда я потерял это чувство сплочённости с родными. Где моя семья…как давно я один…ДОК НАЧИНАЕТСЯ…

…я уже почти полчаса хожу по городу и ищу своего пса. Вот вроде бы, каждое утро и даже каждый вечер я, преисполненная долгом, гуляю со своим псом. Я так любила его мокрый нос и то, как он спал у моих ног. Это большое существо счастья с маленькими мягкими лапами и густой-густой шерстью, которую я вычёсывала раз в неделю по выходным, когда никуда не нужно было идти. Пожалуй, из той вычесанной за месяц шерсти можно было собрать ещё одну целую собаку. Кушать мы любили вместе. Он – аккуратно, около ножки моего белого кухонного стола, квадратного и до того маленького, что умещалась на нём посуда, лишь на одну персону. Он ел из своей миски, такого обыкновенно белого цвета, но уже немного потёртой из-за частых перевёртываний и ударов о пол.

Играли мы ярко-оранжевым мячиком, который до ужаса неприятно пищал, когда ночью я нечаянно наступала на него, пока шла попить воды или что-то ещё.

Я любила своего пса, а он меня. Мне нравилось купать его в ванной. Он забавно отряхивался от воды мотая головой. Встречая меня по приходу домой, он так яро вилял хвостом, будто бы он вот-вот оторвётся.

Уже сорок две или сорок три минуты ищу своего пса. Ищу пса, которого потеряла ещё тогда, в детстве. Да и по правде говоря, мне никогда не разрешали заводить собаку.

К необходимым аппаратам я был успешно вовремя подключён.

Подтверждено, разум, появляющийся в моём сознании, есть сущность моей параллельной жизни. Она живёт на Земле, между седьмым и восьмым пространством, на полгода позже моей реальности. Связаться с ней невозможно. Как бы быстро не развивались современные технологии, а мы ведь уже путешествуем за пределами нашей туманности, человеку ещё не под силу воспринять пространства выше шестого. Док осведомил меня о необходимости установки на череп платиновой пластины – блокиратора инородных межпространственных сигналов. Если я не приму меры, мне придётся прожить весь остаток жизни хватая неконтролируемые ведения. А ещё, медосмотр космонавта будет отрицателен, мне придётся отказаться от ответственной работы.