Глубокая борозда

— Культуру! Культурный отдых в деревне без помощи горожан нам не наладить. И музыканты нужны, а то уговорили меня купить в клуб пианино, а играть никто не может. И физкультурники нужны, и вообще культурные работники. Тут город должен с деревней поделиться, а как — сами подумайте. Приказом, понимаешь, может и не выйдет, надо придумать, чтобы добровольно пошли… А насчет другого… — Соколов задумался, но не надолго. — Внимание деревне, любови этой самой, понимаешь, побольше… Машины чтобы понадежнее, чтобы заказы наши побыстрее выполнялись. Сам посуди, Андрей Михайлович. Всю жизнь, как я помню, не хватало нам запасных частей для машин, всегда перебои, всегда бегаешь по всему свету, ищешь, просишь. Разве это уважение крестьянского труда? В газетах писали недавно, все планы промышленность перевыполняет, а по запасным частям для тракторов и других сельских машин опять сорвано… Нет, надо построже относиться к заказам деревни. У-ва-жи-тель-но, — по складам растянул последнее слово Соколов.

Он поднялся со стула, подошел к Павлову.

— Вот телевизоры… Ребятишки любят смотреть, да и все, когда, понимаешь, работает, — оговорился он. — А что они видят? Вот показывали как-то один завод… Рабочие, а там больше женщин, в белых халатах, сидят себе, какие-то маленькие детальки вставляют в приборы. А отработали — на автобусе едут по улице, на которой цветов больше, чем у нас в полях. За город некоторые едут, закусочка там, водочка или пиво… Ну, не жизнь, а рай земной! Хорошо показали, и все это в нашем областном центре. Так что бы вы думали? Шесть девчонок разузнали адрес училища, которое кадры готовит для этого завода, и подали туда заявления. — И неожиданно для Павлова повторил почти в точности слова, которые говорила сегодня Варвара Петровна. — Последнюю нашу молодежь уведет теперь из деревни этот телевизор!

— А купанье-то! — крикнула из кухни Харитоновна. — Зимой можно купаться, а летом на пляже…

— И купанье, — подхватил Соколов. — И стадион у завода есть, футбольные и разные игры, все, что душа желает! Так разве устоит деревенский парень или девка, когда столько соблазну? В ихнем Дворце культуры всему научиться можно — музыке, песням, — и тут Соколов усмехнулся: — Плясать и то научат… А что мы своим можем пообещать?.. Нет, Андрей Михайлович, дело серьезное, и ты уж поимей это в виду: срочно меры надо принимать, а то опоздаем и… Вот ведь, понимаешь, если бы мартовский-то Пленум партии был годиков на пять пораньше, где бы уже шагала деревня! И теперь, понимаешь, все кстати, а если бы пораньше!.. И тут нельзя запаздывать.

Ночью, лежа на новой кушетке, Павлов по давней привычке мысленно подводил итоги сегодняшнего дня. Что нового услышал он сегодня? Не первый год ставятся эти вопросы — и о сельской молодежи, и о селе вообще. Но вот то, что сказал Соколов, оказалось неожиданным. Богаче стали жить в деревне — усилился отлив молодежи…

Два дня назад к нему заходил секретарь обкома комсомола. Он сообщил результаты анкетного опроса сельских школьников. В анкете спрашивалось: кем вы хотите быть? Ответ прислали 560 сельских школьников разных классов. И что же? Из 310 учеников первых шести классов только шесть мечтают стать механизаторами: четверо — комбайнерами, двое — трактористами. А из двухсот ребят седьмых-девятых классов десять решили быть агрономами, двое — зоотехниками, один — ветврачом, один — садоводом. Из пятидесяти учащихся, заканчивающих среднюю школу, только один мечтает учиться на агронома.

Вспомнились упреки Соколова и Варвары насчет выдвижения людей, знающих деревню и ее нужды. Даже будучи строгим к себе, он вынужден признаться: работал много, ради процветания сельского хозяйства, а если уж точнее — ради урожая! Потому что давно уверовал: добьемся высоких и устойчивых урожаев — откроем двери к решению других проблем. Так думал он, так думали его друзья, с которыми советовался, обсуждал дела. Так думал недавно еще и Соколов.