Глубокая борозда

— А ведь можно за один год соорудить в каждом хозяйстве по одному такому вот току! — уже вслух промолвил Павлов.

— Конечно, можно. Если заводы помогут, — сказал Григорьев.

При упоминании о заводах Павлов поморщился. Они пробовали кое-что сделать для механизации животноводческих ферм, но промышленный обком не поддержал: свои планы… Однако за механизированный ток Павлов будет воевать!

Григорьев стал просить о помощи: нужны автомашины для отвозки зерна на элеватор.

— У нас каждый шофер, который отвозит зерно от комбайнов, за ночь делает по одному рейсу на элеватор. Почти не спят хлопцы, и все же не успевают отвозить…

Павлов побывал на полях. Григорьев показал ему хлеба, обещавшие по две тонны зерна с гектара.

Порадовал Павлова и вид центральной усадьбы Березовского совхоза. Здесь много строилось и домов, и других помещений, но строительство велось во всех хозяйствах. А вот такое обилие цветов и зелени Павлов наблюдал лишь в Иртышском совхозе у Коршуна. Вокруг Дома культуры много цветочных клумб, школа просто утопает в зелени и цветах, совхозная контора — тоже, и что особенно приятно Павлову — озеленены все улицы поселка, а в палисадниках и огородах жителей уйма всяких цветов.

Все это так растрогало Павлова, что, зайдя в кабинет Григорьева, он позвонил в город и распорядился направить в Березовский совхоз свой последний резерв — полсотни грузовиков.

Глаза Григорьева повеселели:

— Этак мы можем первыми в области план по хлебу выполнить!

— Только потому и даю грузовики.

Павлов не почувствовал в словах Григорьева рисовки. Ему ясно: при хорошей погоде совхоз быстро управится с уборкой. А если вдруг пойдут дожди, то при своих механизированных токах они опередят других.

Вечером, уже из Дронкина, Павлов звонил в несколько производственных управлений, перехватил Несгибаемого и Гребенкина, говорил с Щербинкиным. Картина вырисовывалась отрадная: намолот приближался к одиннадцати центнерам с гектара. А этого достаточно, чтобы выполнить план продажи зерна, засыпать семена, выдать на трудодни и даже кое-что оставить на фураж.

Когда Павлов вернулся в обком, к нему зашел Сергеев. Он тоже был на уборке.

— Вот любопытные расчеты, Андрей Михайлович, — протянул Сергеев лист бумаги. — Они сделаны по одному совхозу, но хорошо объясняют многие трудности, возникшие у нас в последние годы.

Павлов вникает в две колонки цифр: в пятьдесят пятом году под чистыми парами было семнадцать процентов пашни, в шестьдесят третьем — ноль. Под травами соответственно двадцать и четыре, под подсолнечником на силос шесть и ноль, под зерновыми пятьдесят семь и семьдесят семь, под кукурузой и свеклой ноль и девятнадцать процентов.

— Видите, какая картина-то? — говорит Сергеев. — Это по совхозу. Но и по области примерно такое же соотношение. А что это значит? Пары обрабатывались летом и уборке урожая не мешали. Травы скашивались в начале июля, и часть освободившейся площади сразу же распахивалась под зябь. Подсолнечник скашивали на силос тоже до начала уборки хлебов, и поля сразу распахивали на зябь. А теперь до начала уборки обрабатывается только четыре процента пашни. Уборка всех культур пришлась на узкий промежуток времени в тридцать-сорок дней. В этом-то и причина наших неудач. Раньше пары и ранняя зябь из-под трав и подсолнечника могли быть подготовлены до начала уборки хлебов. А это ведь треть пашни!

Павлов мысленно добавляет к тому, о чем сообщил Сергеев, осложнения, связанные с шаблонным применением раздельной уборки хлебов. Действительно, получается так, как говорил Григорьев: сами создаем себе трудности, а потом боремся с ними.

Он попросил сделать такой же анализ по области и по отдельным зонам.

А трудности, которые «создаем сами», начинали уже сказываться: надо убирать кукурузу на силос — это в разгар-то хлебоуборки, а транспорта не хватает и на вывозку зерна.

Павлов снова пошел на поклон к Ларионову.

— Ну, как дела у серпа? — широко улыбаясь, Ларионов поднялся навстречу Павлову.

В последнее время Ларионов часто величал Павлова представителем «серпа».

— Бью челом. Выдели хотя бы тысячу грузовиков, потому что много зерна скопилось на токах. Погода пока благоприятствует уборке, но если испортится, тогда то, что сейчас можно убрать за десять дней, придется убирать месяц, значит, будут неизбежны большие потери выращенного хлеба и силосной массы.

Ларионов слушал, нахмурив свои густые брови.

— Послушай, Павлов… Теперь местам дано право планировать свое производство. Почему ты не воспользовался этим правом?

— Не беспокойся, наши товарищи права свои использовали…

— Но почему же получается так, — перебил его Ларионов, — что даже при хорошей погоде задыхаетесь с уборкой? Разве ваши планы, самими составленные, рассчитаны на аврал? Рассчитывать планы надо на плохую погоду, а если будет хорошая, то это ускорит дело. Так или не так?