Глубокая борозда

Павлов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. Было ему как-то легко и свободно в этот солнечный июньский день. Всякий раз, уезжая из дому, Павлов с беспокойством думал о множестве незавершенных дел, оставшихся там, позади, и ему всегда казалось, что если бы не уезжать на очередное совещание, он успел бы то-то и то-то сделать, там-то и там-то побывать. А сегодня у него состояние человека, который сделал то, что задумал.

Павлов невольно усмехнулся. Ведь и сейчас осталась куча срочных дел, во многие места надо бы съездить, со многими людьми встретиться. Да не мешало бы и с внучонком повозиться. Нет, и сейчас там, позади, дел осталось ничуть не меньше, чем всегда. Но почему же сегодня такое особенное настроение? Тому много причин. И сейчас Павлов пробует назвать для себя самые главные.

Весенний сев… Много посевных кампаний на памяти Павлова, у скольких людей из-за них нервы потрепаны. Всегда как-то не хватало сил вовремя справиться с севом, а это вызывало повышенную нервозность во всех звеньях управления. Но вот в последние годы многое изменилось, теперь даже графиков сева не «доводят», люди на местах сами определяют, когда, что и как сеять. Теперь совсем иной подход к делу, более грамотный. Да и сам весенний сев стал обычным, сравнительно не трудным делом. В этом году все виды на хороший урожай: сеяли отличными семенами, май оказался дождливым. И вчера прошел дружный теплый дождик. Это по всходам-то!

Внутренний голос нашептывал: это же не самое главное для хорошего настроения. Главное, пожалуй, в том, что нынче завершена перестройка кормовой базы, как это и было решено в прошлом году. Вытеснена кукуруза, осталась она только у любителей… Она заменена более урожайными культурами — подсолнечником в смеси с овсом, викой, горохом, пшеницей — многие учли опыт Ивана Ивановича.

Подумав о Соколове, Павлов вспомнил и о недавнем звонке секретаря Кулундинского обкома Егорова. Павлов знал, что тот ревниво следит за делами у соседей. Егорова, как видно, беспокоит отставание своей области и по урожаям, и по животноводству. Знает Егоров, конечно, и о приросте удоев за первые пять месяцев этого года. «Как выручил нас овес в апреле, — думает Павлов. — Впервые апрельские удои коров оказались выше мартовских! А теперь скот вышел на хорошую траву. У Егорова же в апреле, как это бывает каждый год, удои коров сильно снизились. Ох, уж этот переходный период!»

В течение мая Егоров звонил дважды. Спрашивал о ходе сева, об удоях, напоминал о готовящемся Пленуме ЦК по животноводству.

Вспомнилось, как зимой на одном из совещаний в Москве Егоров подошел к нему, ехидно улыбаясь, спросил:

— Говорят, ты на «королеву» замахнулся? — Покровительственно похлопав Павлова по плечу, добавил: — Молодым везде у нас дорога… Давай, низвергай!

А при последнем разговоре по телефону начал расспрашивать, как им удалось удержать высокие удои в переходный период, какие кормовые культуры пустили взамен кукурузы. Павлов посоветовал съездить к Соколову самому или послать специалиста.

— А что у Соколова? Это кто — Соколов?

А Соколов провел еще один любопытный эксперимент. Собрав урожай со своего опытного поля, где выращивались четыре культуры, заложил силос трех сортов. И всю зиму три гурта коров, примерно равноценных по продуктивности, кормили разными силосами. Концентратов и сена всем трем гуртам давали поровну. И силоса поровну, но одному гурту только кукурузного, второму — из подсолнечника в смеси с овсом и викой, а третьему — из смеси подсолнечника с пшеницей. Результаты удивительные! О них рассказано в газетах и брошюрах, за них ухватились теперь ученые-животноводы… При кукурузном силосе удои коров сохранились на уровне прошлогодних, при овсяном за семь месяцев зимовки увеличились на двести двадцать килограммов, а при пшеничном — на триста сорок.

Павлов удивился, когда недавно прочел в центральной газете, что за первые четыре года пятилетки сбор зеленой массы кукурузы в стране составил всего 111 центнеров с гектара! Значит, и в других местах она родит не лучше, чем в Сибири? Овес же в целом по стране за этот период дал урожай почти четырнадцать центнеров, то есть в полтора раза больше кормовых единиц!

По радио объявили:

— Граждане пассажиры, приготовьте столики, сейчас вам будет предложен легкий завтрак. Столики находятся…

Павлов очнулся от дум. Приспособил столик. А вскоре с аппетитом съел кусок телятины. Она-то и заставила его вспомнить…

Дважды они подготавливали обстоятельные докладные о необходимости повышения закупочных цен на продукты животноводства, о поощрительной оплате за сверхплановую продукцию. Павлов знал, что и другие области ходатайствовали об этом же, потому что при существующих ценах даже самые передовые животноводческие хозяйства с трудом сводили концы с концами, большинство же работало себе в убыток. И вот новые цены объявлены. Они обеспечивают безубыточную работу почти всех колхозов и совхозов. И это открывает дорогу к более высоким темпам развития животноводства.