Глубокая любовь (ЛП)

— Я знаю, что она принадлежит ранчо, но мне бы очень хотелось ее забрать. У нас вроде как... связь.

Митчелл рассмеялся.

— Это точно! Ветеринар говорит, когда ты заходишь на конюшню, она оживляется.

— Да, жеребенок тоже чудо. Она абсолютно точно должна была погибнуть. Как я смог так долго удерживать ее в воде, или заставлять лежать рядом со мной на крыльце того дома, я никогда не узнаю. Если честно, думаю, мы спасли жизнь друг другу. У меня была Амелия, ради которой я жил, но эта маленькая лошадка зависела от меня так же, как и я нуждался в ней.

— Амелия навещает ее почти каждый день. Ветеринар сказал, что однажды она в течение нескольких часов сидела в стойле с жеребенком и ее мамой-кобылой и писала.

Я улыбнулся.

— Похоже на нее.

— Она любит тебя, Уэйд. Не отгораживайся от нее.

Митчелл прав.

— Я знаю, приятель. Не буду.

Мы просидели еще несколько минут в тишине, пока я не повернулся к Митчеллу.

— Что происходит между тобой и Корин?

Его голова резко повернулась ко мне.

— Что?

— Она тебе нравится. Ты ей нравишься. Что, черт возьми, не так с вами двумя?

В его глазах появился страх.

— Она мне нравится. Сильно. На самом деле, я не могу перестать думать о ней. Ее улыбка. Ее смех. Как вспыхивают ее щеки, когда… — Его голос затих, и мы оба рассмеялись.

— Так что же тебя сдерживает? Сначала это был Трипп, но они не встречаются уже месяц. Ты не боишься, что она устанет ждать, пока ты оторвешься от своей задницы и пригласишь на свидание?

— Ну что ж, Уэйд, ты сразу переходишь к делу.

Я пожал плечами.

— Эй, я просто говорю прямо, как и ты со мной. Все, что я хочу сказать: если ты будешь ждать слишком долго, она уйдет.

Он потер ладонями лицо.

— Господи, знаю. Не уверен, что я из тех, кто остепеняется. Я имею в виду, даже не могу сказать, когда в последний раз строил с девушкой отношения. Я забавлялся с некоторыми, но после той ночи прошлой осенью, когда мы были вместе с Корин, спал только с одной.

— Черт, ты уже практически остепенился. Ты ведь понимаешь, что сейчас середина июля?

Смеясь, он потер шею.

— Понятия не имею. Просто Корин источает невинность, а я не совсем чист, особенно когда дело доходит до сна. У меня довольно опасная работа. Откуда мне знать, захочет ли она так волноваться? Она, наверное, уже хочет детей. А это то, что меня сейчас не интересует.

— Вообще? Ты спросил ее или просто предполагаешь, что она сейчас хочет детей? — удивленно спросил я.

— Я не знаю... я не вижу себя как Стид. Не пойми меня неправильно, я сделаю все для Хлои. Я люблю эту маленькую девочку, но иметь свою собственную дочь? Черт, нет. И, нет, я не спрашивал Корин, но все цыпочки хотят детей.

Митчелл отвернулся, и я понял, что он борется с тем, что говорит его голова и что чувствует сердце.

— Эй! Вот вы где. Мы соскучились по веселью, — сказала Амелия. — У нас прибавилось людей, так что теперь нас достаточно, чтобы играть в парную игру, в которую хотела сыграть Вайелин.

Митчелл застонал и встал.

— Господи Иисусе, Амелия. Игры? Никто не любит играть в игры.

Амелия бросила на брата сердитый взгляд.

— Ты не любишь играть в игры, но все остальные любят. Да ладно, Вайелин нужен партнер, и нас нужное количество, сейчас, когда пришли Корин и Филип.

Я чуть не столкнулся с Митчеллом, так резко парень остановился.

— Кто такой Филип?

Амелия посмотрела на меня, потом снова на Митчелла.

— Парень, с которым Корин.

О, черт.

— Она... Она с кем-то встречается?

Взгляд Амелии метнулся ко мне, потом обратно к Митчеллу.

— Хм, не знаю, наверное, они встречались несколько раз. Я не уверена, насколько у них все серьезно. Может они просто друзья.

Митчелл прошел мимо Амелии. Я остановился рядом с ней, наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Я как раз только что сказал ему, что если он будет слишком долго раздумывать, Корин уйдет.

— Фу! Почему он такой упрямый? Почему мужчины не могут быть откровенны со своими чувствами? Меня это сводит с ума.

Амелия развернулась, чтобы направиться обратно в дом, но я взял ее за руку и притянул к себе. Митчелл был прав. Мне нужно было впустить ее. Я в долгу перед ней.

— Мне жаль, что я отстранился. Последние несколько недель были тяжелыми, но я думал, что смогу справиться с этим самостоятельно.

Амелия плотно сжала губы. Она ждала, что я продолжу, я так и сделал.

— Я продолжаю переживать то, что случилось со мной. Иногда, ночью, я боюсь закрывать глаза. Что-то такое простое, как вода в бассейне твоих родителей, или когда она стекает через край с джакузи, может вызвать это чувство, и я даже не могу сказать тебе, что это со мной делает. Чувствую, что не могу сделать вздох, и это пугает меня до смерти. Прости, что не сказал тебе раньше, дорогая. Я просто не хотел, чтобы ты думала, что не справлюсь сам.

У нее отвисла челюсть.

— Уэйд Адамс, то, что между нами, — Амелия пальцем указала сначала на себя, а потом на меня, — это партнерство. Во время хорошего и плохого. Я знаю, что тебя мучают кошмары, и подозреваю, что ты сталкиваешься и с другими трудностями. Я не хотела давить на тебя, но все же, провела кое-какие исследования и... — Она закрыла глаза и покачала головой.