Глубокая охота

– А еще у них штатно двадцать восемь глубинных бомб. – Ярослав поставил на блокнотный листик последние три черточки, полюбовался на результат… и смял бумажку. – То есть полсотни шесть на двоих. Из которых сейчас накидали тридцать две штуки, больше половины. Чтобы просто кого-то прочь отогнать – как-то чересчур щедро. Даже для конфедератов.

– Может, у них есть возможность пополнять запасы.

– Может…

Фон Хартманн постоял еще несколько минут, но вновь надевшая наушники акустик на его присутствие больше не реагировала. Да и вряд ли она могла бы добавить что-то еще. Просто где-то там случился еще один бой, кому-то выпало выжить или навсегда опуститься на дно в стальном гробу.

Накрыло его уже в каюте, на койке. Почти без предупреждения… словно в солнечный день плескаешься в теплой водичке у берега, а потом вдруг темнеет и, обернувшись, еще успеваешь заметить стену воды, заслонившую солнце. А дальше только холод и мрак, со всех сторон давит глубина и нет даже намёка на свет наверху… да и где он, этот верх…

С ним уже бывало такое несколько раз, еще в той, прошлой, жизни. Однажды, заранее почувствовав приближение «волны», он выпросил у доктора упаковку таблеток «для бодрости», но результат вышел как бы не хуже – полночи кошмаров напополам с бредовыми видениями, все убедительно-яркое, и выхода нет, хоть вой, хоть стучись головой о переборку. Тогда он смог отлежаться, сказавшись больным, но это был его экипаж, и старшему офицеру фон Хартманн верил едва ли не больше, чем себе. Сейчас этот номер не пройдет: ни Герда, ни Анна-Мария к самостоятельному командованию и близко не готовы. Плыть кое-как могут, воевать – нет.

А следом за этой мыслью тихо прокралась еще одна – темная, горько-кислая. Воевать? На большой лодке уйма больших и малых вещей, без которых она еще будет в состоянии доползти до базы, а вот решение уйти будет иметь железобетонное основание размером с фундамент береговой бронебашни. Время от времени такие вещи случаются… Иногда проверяющая комиссия даже ловит неумех-саботажников за руку, и в штрафных частях появляются новые герои для первой волны десанта. Но это для неумех; человек, изучивший свою лодку от носа до кормы, легко найдет тысячу и один способ сделать так, что никто ничего не заподозрит. Да и кто посмеет заподозрить Хана Глубины в попытке уклониться от боя? А девчонки останутся живы…

Месяц, два? Успеть дать им чуть больше опыта, чуть больше шансов на выживание в этой взбесившейся мясорубке. Глупость, конечно… ничего это не решит, в этом казино не выиграть, можно только задержаться у стола на лишний круг рулетки. Но все равно… в их возрасте даже месяц – это целая вечность. И чтобы подарить его, надо сделать так немного. Хватит крохотной трещины на одном из бесчисленных трубопроводов. Дело насквозь обычное: где тонко, там и рвется…

– Где тонко, там и рвется, – повторил Ярослав уже вслух. Чернота схлынула, отступая, как волна, и та, темная, мысль тоже пропала, растворилась почти без остатка. Сейчас на койке снова лежал Хан Глубины, пытаясь ухватить за хвост найденное решение тактической задачи. Рискованное, на грани фола… вполне в его духе.

– Командир!

Как оказалось, отпустило его не до конца – при попытке встать голову буквально прострелило болью. Все, на что хватило фон Хартманна, – оставить её внутри, не впустить наружу стоном или гримасой… и дождаться, пока мотающиеся в глазах россыпи алых пятен сложатся в нечто, напоминающее силуэт навигатора «Имперца».

– Я их вычислила. Их там двое!

…двое, ое, е-е-е… – отозвалось эхо в черепной коробке.

– Во-первых, не надо вопить так, чтобы на поверхности слышали.

– Да я же тихо…

– А во-вторых, доложите о вашем открытии нормально. Кто такие «их» и почему так важно, что их двое?

– Слушаюсь, командир! – Верзохина дернула край юбки, попытавшись распрямить пару особенно наглых складок. – Их – это конвои. Мы с Рио-Ритой проанализировали сообщения… особенно те, что открытым текстом, но и по нерасшифрованным кое-что можно понять, по типам используемых кодов. Очень часто используется армейский код номер три, а также флотский номер пятнадцать, это характерно для кораблей эскорта. Значит, и конвоев два. Один медленный, второй быстрее. Медленный стартовал раньше, второй его догоняет… Ну и шторм им добавил проблем. Сейчас они в одном районе, идут параллельными курсами. Плюс большая активность перед ними, очень много переговоров.

– Группы расчистки. – Ярослав снова попытался встать, и на этот раз ему даже удалось принять вертикальное положение… но только сидя на койке. – Охотники-убийцы. Чистят дорогу перед конвоем.

– Там не меньше трех разных тактических единиц, – подтвердила Верзохина. – Скорее пять или шесть.

А каждая группа «охотников» – это три-пять кораблей, напомнил себе фон Хартманн. С опытными командирами, уже из тех, кто сумел отличиться в обычной эскортной работе, вроде легендарного Джеймса «Белая лошадь» Логана.