Глубокая охота

База Глубинного флота «Две сестры» исключением не была. Скорее наоборот – слухи о ней последнее время среди подплава ходили довольно мрачные. Новый командующий, выходец из «черных сапогов», совершенно не разделял мнение Большого Папы, что людям, добровольно ныряющим под воду в тесных жестянках, по возвращении нужны будут особые условия отдыха и некая снисходительность к «выпуску отработанного пара».

По крайней мере, с мерами соблюдения секретности здесь все было строго. Лоцманский катер провёл «Юный имперец» к самому дальнему из «лодочных» пирсов. Людей на нем не было, за исключением цепочки сутулых фигур в темно-коричневых плащах военной полиции на съезде. Зато имелась заботливо приготовленная и даже прикрытая брезентом гора на самом пирсе, по прикидкам фон Хартманна, раза эдак в три превышавшая объем условно-свободного пространства внутри субмарины.

– Не вижу причальной команды… – Лейтенант Тер-Симонян даже перегнулась через ограждение мостика, словно надеясь обнаружить там комитет по встрече.

– Потому что их нет, – не отрываясь от бинокля, пояснил Ярослав, – видимо, не нашли никого с допуском соответствующего уровня. – Придется швартоваться самостоятельно. Кто в дежурной вахте лучше всех прыгает?

– Не знаю… наверное, матрос Петрова.

– Вот пусть Петрова перепрыгнет на пирс и примет швартовы, – пояснил фрегат-капитан. – Командуйте, лейтенант. И… прикажите, пусть шинель сначала снимет, а то еще запутается…

Учитывая количество смотровых приборов, через которые местные обитатели вовсю разглядывали «чудо чудное, диво дивное», это, конечно, здорово подтачивало тайну экипажа «Имперца». Впрочем, сохранение этого идиотского секрета волновало фон Хартманна примерно никак, в отличие от вопроса: «Как, вашу мать, мы это будем к себе грузить?»

Чуть поколебавшись, он спустился на палубу, кивнул выстроившимся девчушкам и, дождавшись, пока между корпусом субмарины и пирсом останется не больше сажени, коротко разбежался – и прыгнул. Мальчишество, конечно, зато хоть ноги размял. Матроса Петрову, как он опасался, страховать не пришлось, та действительно прыгала хоть куда – почти без разбега грациозно перелетела через полоску воды, приземлившись заметно дальше Ярослава.

– С такими данными тебе в гимнастки надо!

– Я из семьи циркачей, командир, – Петрова, мотнув головой, отбросила совершенно неуставную чёлку с глаз, – цирк «Солнышко», не слышали до войны? Мы этих спортивных зазнаек на… трапеции в три оборота перекручивали.

– И как тебе, – фон Хартманн поймал переброшенный с подводной лодки швартовный конец. Не совсем подобающее занятие для командира боевого корабля… но, как оказалось, «руки помнят», – в роли подводника? После полётов под куполом цирка? Не скучаешь?

– Скучаю, конечно, – матрос совершенно по-детски шмыгнула носом, – и по труппе… и по зверушкам… особенно по летающим крокодильчикам, у меня с ними номер был.

– Крокодильчикам?

– Ну да! Это такие маленькие, зеленые, с крылышками…

– Знаю…

Про живущих в глубине мангровых болот пресмыкающихся фрегат-капитан действительно знал, причем на личном опыте. Этот опыт когда-то обошелся ему в отличного торпедиста и неплохого электрика, после чего фон Хартманн поклялся: в следующий раз он согласится войти в мангры только на трофейном конфедератском десантно-штурмовом бронеходе М2-2. С дополнительным прицепом для огнесмеси, потому что штатного внутреннего бака наверняка не хватит.

– А в остальном все просто замечательно! – уже более весело продолжила Петрова. – Места больше, чем в наших фургончиках. Если учебной тревоги нет, спишь до самого утра… и, главное, кормят еще лучше, чем в училище. Даже на завтрак к хлебу выдают маргарин и целых две сардины!

Ярослав, хоть уже закончил наматывать канат, сразу разгибаться не стал. Ему очень бы не хотелось, чтобы матрос Петрова… или вообще кто-нибудь сейчас видели его лицо. Хотя фрегат-капитан и умел держать удар, этот пришёл сильно ниже пояса.

Целых две сардины. Это при том, что Империя пока еще испытывала недостаток продовольствия, но не тотальный дефицит – поля колосились, скотина на фермах мычала, и даже рыболовный флот, пусть изрядно усохший после мобилизации как моряков, так и ряда судов, более-менее исправно выходил в океан. По карточкам распределялись некоторые категории «товаров стратегического назначения», вынуждая владельцев автомобилей устанавливать дровяные газогенераторы, а в кофейнях подавать «почти как довоенный» напиток из желудей, но обычная еда продавалась свободно и никак не нормировалась.

Если не считать роста цен.

От дальнейших размышлений фон Хартманна отвлек требовательный взвизг автомобильного гудка. Цепочка в конце пирса неохотно разомкнулась, пропуская «корыто на колесах» – армейский амфибийный вездеход в тропическом камуфляже. В царстве серого камня и железобетона с вкраплениями ржавого железа это выглядело диковато.

– Командир, нам спуститься?

– Заканчивайте швартовку, лейтенант, – приказал Ярослав. – С гостями я сначала сам… побеседую.