Глубокая осень (ЛП)

— Эй, дай мне еще шанс, — Сатору коснулся плеча Шуна, тот холодно стряхнул руку. — Шун, в чем дело? — его голос уносил ветер. Он звучал смущенно и растерянно.

— Ни в чем. Я просто хочу побыть один, — сухо сказал он.

— Знаю, это моя вина. Прошу… — Сатору сжал плечи Шуна.

— Твоя вина? В чем? — Шун холодно улыбнулся.

— Я…

Бедный Сатору растерялся. Я впервые сочувствовала ему и ощущала немного отвращения к Шуну.

— Сатору, разве не пора покончить с этим фарсом? Мне надоело быть твоей куклой.

Сатору был потрясен.

— Ох. Понимаю. Отныне…

— Ты ничего не понимаешь. Меня душит то, что ты постоянно рядом. Я хочу побыть один. Мы можем идти своими путями. Прощай, — быстро сказал Шун, оттолкнул Сатору и пошел мою сторону.

Выражение его лица потрясло меня. Холодная улыбка пропала и сменилась агонией, исказившей его черты. Он заметил меня. Эмоции пропали с его лица, и он пронесся мимо, сделав вид, что не видел меня.

Сатору остался на месте. Я хотела позвать его, но передумала.

Почему? Вопросы крутились в голове. Почему Шун вел себя так жестоко? Он всегда был самым добрым и сострадательным в нашей группе. И, судя по тому, что я случайно увидела, он таким оставался. Он явно страдал.

Но, когда я увидела Шуна в школе на следующий день, он не выглядел обеспокоено. А Сатору был раздавлен. Все видели, что его бросили. Но порой он с надеждой поглядывал на Шуна. На это было больно смотреть.

Через пару дней произошло еще кое-что плохое.

Тогда практические занятия в академии основывались на способностях каждого ученика. Хоть общая техника использования проклятой силы была той же, были сотни уровней сложности, от простого обмена силой до продвинутых действий. Многие в классе были где-то посередине, хоть некоторые ученики брались за сложные техники.

Шун был далеко впереди группы. Он работал над выведением цыпленка из яйца за два часа, это было очень сложно, ведь обычно яйцо нужно было высиживать двадцать один день. Он должен был проклятой силой ускорить развитие то, что даже не видел.

Чтобы разрешили использовать силу на живых существах, требовалось не только умение, но и признание выдающегося характера. От Шуна многое ожидали в будущем.

Сатору, что неожиданно, оказался в продвинутой группе. Его талантом было отражение и управлением светом, и он создавал зеркало из воздуха, что было одним из самых сложных заданий после Шуна. Я уже упоминала, но создание линзы из вакуума, чтобы увеличить изображение вдали, было на уровне Шисея Кабураги. Техника Сатору по использованию влаги в воздухе, чтобы создать стену и отразить свет, была куда проще.

Мое упражнение было довольно сложным, но и очень скучным. Мне нужно было соединить осколки стеклянной вазы. Мария работала над левитацией тела, делая себя центром общего внимания. И я не помнила, что делал Мамору.

— Саки, оцени.

Я подняла голову и увидела аморфное серебряное зеркало, парящее в метре передо мной, отражающее мое сосредоточенное лицо.

— Разве оно не кривое? — коротко сказала я.

Сатору ждал моей похвалы, так что хмуро посмотрел на меня.

— Нет, оно идеально ровное.

— Мое лицо не такое изможденное.

— Что? Может, кривое твое сердце?

С этими едкими словами Сатору ушел. Зеркало растаяло в воздухе. После этого, когда я хотела поговорить с Сатору, я замечала, как он приближался к Шуну и следил за ним сзади.

Сатору все еще слепо любил Шуна, но хотя бы понимал, что их отношения не вернуть. Он печально покачал головой и прошел к Рэю, низкому мальчику из пятой команды, который заискивающе улыбнулся ему. Рэю нравился Сатору, но он не действовал из-за Шуна. Сатору создал еще одно зеркало, и Рэй, главный нарцисс класса, стал восхищаться своим отражением и строить милые рожицы.

Шун в это время сосредоточился на своем проекте, игнорируя болтовню одноклассников. Перед ним было простое яйцо на подставке. Все знали, какое у него сложное задание, и не мешали.

Кто-то прошел через задний ход в кабинет. Я оглянулась (хоть меня непросто отвлечь) и была потрясена. Шисей Кабураги. Его глаза скрывали солнцезащитные очки, но тонкий нос и гладкая кожа создавали впечатление молодого мужчины.

Солнечный принц, следящий за тренировкой, растерянно подошел к нему. Они говорили слишком тихо, чтобы я услышала, но, похоже, Шисей Кабураги пришел посмотреть учеников.

Они пошли по классу. Вдруг все занервничали. Если бы все так сосредотачивались на заданиях с самого начала, уже давно закончили бы.

Шисей Кабураги приближался к нам. Может, его могла заинтересовать моя работа? Я стала рьяно соединять осколки. Я сдвигала их и представляла, что трещины пропадают, словно срастается замерзающий лед.

Я подняла взгляд, и он прошел мимо меня.

Это расстраивало. Я знала, что задание слишком скучное, чтобы заинтересовать кого-то.

Шисей Кабураги остановился перед Марией и довольно долго смотрел на нее. В ее технике не было ничего интересного, может, он просто восхищался ее красотой и юным телом. Хоть он выглядел молодо, он был возраста наших родителей. Каким бы сильным он ни был, я испытывала долю отвращения от того, как он смотрел на нее.