Глубокая осень (ЛП)

Он долго оценивал зеркало Сатору, давал ему советы. Сатору растерялся от такого внимания и покраснел.

Шисей Кабураги медленно подошел к Шуну, который все еще глядел на яйцо.

Все ждали исторической встречи. Шун, как все думали, мог унаследовать славу Шисея Кабураги в будущем. Он впервые мог получить от него совет.

Но Шисей Кабураги вдруг замер.

Что такое? Он отпрянул на шаг, другой, а потом развернулся и быстро покинул класс, пока все ошеломленно смотрели вслед.

Шун проводил его взглядом. Выражение его лица пугало меня.

Я не знала до сих пор, что увидела. Что-то вроде холодной улыбки, но куда страшнее, без надежды на спасение. Как безумная улыбка того, кто испытывал только отчаяние.

Солнечный принц, погнавшийся за Шисеем Кабураги, вернулся.

— Эм, из-за непредвиденных обстоятельств мы закончим сегодня тренировку. Прошу, отложите материалы и вернитесь в свои классные комнаты.

Он улыбался, как обычно, но голос был хриплым, а на носу был слой пота.

— Саки, — Сатору догнал меня.

— Эй, что вообще произошло?

Он не ответил, но кивнул на Шуна, еще сидящего перед яйцом.

— Сатору, идем, — Рэй обнял руку Сатору и попытался увести его.

— Иди вперед. Я догоню, — мягко сказал он, хлопнув Рэя по попе и подтолкнув к выходу.

— Скорее убирайте все, ребята, — хлопал в ладоши Солнечный принц.

Я убрала осколки вазы в коробку.

— Шун, ты идешь? — спросила Мария.

Мамору стоял вплотную за ней. Все ушли, оставив только Солнечного принца и пятерых из первой команды.

— Да, — Шун встал. Он выглядел бледно, и на его лице осталась тень той улыбки.

— Не забудь это, — Мария указала на подставку с яйцом.

Он потянулся к ней, но вдруг оступился. Его ладони дернулись, и яйцо упало с подставки.

Все ждали, что он остановит яйцо, не дав ему упасть на пол. Мы столько тренировались, что могли за миг применить силу. Конечно, Шун успел бы это сделать.

Но яйцо упало на пол и разбилось.

Что произошло? Он заболел? Мы смотрели на него, только я замечала разбитое яйцо.

Нет, еще кое-кто заметил.

— Скорее, ребята, я уберу остальное сам, — Солнечный принц втиснулся между нами с поразительной скоростью, толкая Шуна и Марию в плечи. Через миг мы оказались в коридоре.

— Шун, ты в порядке? — с тревогой спросил Сатору, забыв, что его бросили.

— Да, — он не смотрел в глаза Сатору. — Ничего… я просто немного устал.

— Нам стоит пораньше пойти сегодня домой, — неуверенно сказала Мария, хмурясь.

Я переживала за Шуна больше всех, но молчала. Я не могла ничего сказать.

Но то, что я увидела среди осколков яйца, было выжжено в моей памяти.

Существо было покрыто слоем слизи, и это был не цыпленок, он и близко не был на него похож. Это было чудовище.

2

У Шуна был пес по кличке Субару, названный в честь «звезды Субару» из книги Сэй Сёнагон «Записки у изголовья», где говорилось о созвездии Плеяд. Я узнала, что Субару он взял из факта, что много звезд было соединено на одной картинке*.

[Плеяды обычно пишут хираганой ???(субару), но Саки имеет в виду написание кандзи ??? (субару), означающее, «много в одном»]

Одной зимней ночью на две тысячи лет позже написания «Записок у изголовья» родился щенок. Роды были сложными, мать и остальные щенки умерли. А этот родился под звездным небом, и его назвали Субару.

Но Субару не сочетался со своим красивым именем. Многие собаки в Камису-66 были чистокровными японскими, с острыми ушами и загибающимися хвостами. Бульдоги как Субару были редкостью (их уже могло и не остаться).

По сравнению с другими собаками, Субару был страшным. Я все еще не знала, зачем эту породу создали. У него были короткие лапы, толстое тело и морщинистая морда. Посреди приплюснутой морды был курносый нос. Удивительно, во всех книгах, где я находила информацию о бульдогах, было отмечено, что информация опасна, и ее запрещено давать широкой публике. Почему информация о собаках так защищалась?

Сатору говорил, что в одной из книг, которую он читал, говорилось, что бульдогов создали в древней Англии, чтобы биться с быками. Если так, то это могло быть связано с нашими агрессивными инстинктами, и потому книги запретили.

Хоть Сатору часто сочинял истории, он все же умел говорить правду. Но в этот раз я не могла поверить его словам по многим причинам. Я не могла понять, зачем собакам бороться с быками. Хоть в книге Сатору отмечалось, что это спорт, я не верила, что люди могли быть настолько жестокими. А еще я не знала, насколько большими были быки, но точно огромными рядом с собаками, так что их бой казался невозможным. И Субару, единственный бульдог, которого я знала, был очень добрым. Вряд ли потомок бойцовских собак мог быть таким мягким. Субару лишь раз вел себя жестоко, но это другая история.

Шун был единственным ребенком, и он заботился о Субару, как приемная мать. Субару не мог ходить быстро и легко уставал, и Шун не мог брать его везде с собой, но порой я видела, как они гуляли вместе. Было забавно смотреть, как Шун шагает своими тонкими длинными ногами, а за ним спешит Субару на коротких лапках.