Глубокая разведка

— А у тебя самой-то есть этому хоть какое-то объяснение? — парирую я. — Судя по всему, нет. И быть не может. Это, подруга моя, одна из первых загадок, встретившихся нам на этом пути. Каким-то образом она связана с той самой ловушкой, из которой мы только что выбрались. Не забывай, что мы сейчас находимся на территории, занятой противником. И здесь нам еще много чего попадется непонятного и неожиданного. Будем накапливать информацию. А выводы будем делать потом. Потому как сейчас у нас информации для выводов маловато. В принципе для того мы сюда и попали, чтобы эту информацию получить. Стоит ли сетовать, что она к нам поступает вот такими, маловразумительными файлами?

— Хорошо, — соглашается Лена. — Не будем гадать, а будем копить информацию. Однако здесь уже вечереет. Надо бы разобраться, куда мы попали, и поискать место для ночлега. — Она подходит к Наташе и обнимает ее за плечи. — Подруга ты моя! Как у нас с тобой одинаково складывалась судьба. Мы обе с тобой собирались стать моряцкими женами, а стали хроноагентами и встретились совершенно случайно. Вот уж волей-неволей начнешь верить в какую-то карму, предопределенность.

Мне остается только пожать плечами. Действительно, совпадение поразительное.

ГЛАВА 9

…эти не грешили;

не спасут одни заслуги,

если нет крещенья,

Которым к вере истинной идут.

Данте Алигьери

— Прежде чем искать место для ночлега и шастать по округе, — говорю я, — не мешало бы определиться, обитаема эта Фаза или нет?

— А здесь и определяться нечего. Конечно, обитаема. Вряд ли здесь водятся бобры с такими зубками.

Анатолий показывает на сосну, ствол которой подрублен, несомненно, топором. Поодаль мы замечаем еще несколько пней явно искусственного происхождения. Фаза обитаема, это ясно. Знакомиться с аборигенами будем завтра. А пока надо найти такое место для ночлега, чтобы аборигены эти не смогли застать нас врасплох. Лучше мы их увидим первыми. Всегда хорошо иметь в запасе время для принятия решения.

Подумав, мы отправляемся вверх по берегу ручья и скоро выходим на опушку леса. Ручей стекает с небольшой возвышенности, на которой беспорядочно нагромождены крупные камни. При ближайшем рассмотрении эти камни оказываются остатками каких-то древних развалин. Это нас вполне устраивает. Крыши над головой не будет, зато камни защитят нас от прохладного ветра, и местность просматривается на приличное расстояние.

Мы распределяем ночные дежурства и укладываемся. Моя смена — ближе к рассвету. Меня будит Лена, когда небо уже тускло светлеет и тянет утренним холодком.

— Ну, что наблюдалось?

— А ничего. Нигде ни огонька, ни подозрительного шума либо движения. Только ночные птицы да мыши.

Лена укладывается досыпать, а я взбираюсь на камень повыше и обозреваю окрестности. Через полчаса становится уже настолько светло, что я начинаю прикидывать утренний маршрут. Местность вокруг довольно дикая. Кроме тех развалин, где мы находимся, незаметно никаких следов чьей-либо деятельности. Я принимаю решение: спуститься вниз по ручью. Так мы скорее выйдем к каким-нибудь поселениям.

Ручей вытекает из-под двух крайних камней. Я подхожу к ним и останавливаюсь как вкопанный. Между камнями в траве мирно спит абориген. Он чуть выше ста восьмидесяти сантиметров. Одежда его состоит из темно-зеленой, пятнистой куртки, заправленной в штаны такого же цвета с темно-коричневым поясом. От середины икр ноги обмотаны тонкими ремешками, которые переходят в шнуровку коричневой кожаной обуви, наподобие тапочек. Длинные светло-русые волосы схвачены на лбу желтым кожаным ремешком. Ни усов, ни бороды у аборигена нет. На вид ему лет тридцать с небольшим. Кроме охотничьего ножа на поясе, никакого другого оружия я у него не вижу.

Внимательно изучая спящего, я стараюсь понять, как он здесь оказался. Когда мы сюда пришли, его не было. Мы внимательно осмотрели все вокруг, и проглядеть его не могли. Значит, он пришел, когда мы уже улеглись. Следовательно, кто-то из наших дежурных проворонил. Ладно, с этим разберемся потом.

Не теряя аборигена из виду, я отхожу к тем камням, среди которых спят мои друзья. Тихо бужу их и объясняю ситуацию. Через две минуты мы осторожно подходим к спящему с разных сторон. Некоторое время мы рассматриваем его и решаем: будить его или подождать, когда он сам проснется. Однако абориген не оставляет нам выбора. Внезапно он открывает глаза и видит склонившегося над ним Анатолия. Переход от сна к активной деятельности у аборигена резкий, как у хищника. Он вскакивает, в правой руке сжимает короткое копье, дротик. Дротика я не видел. Видимо, он спал на нем.

Я не успеваю принять никакого решения. Абориген вдруг успокаивается, так же внезапно, как и пробудился, и опускает копье. Оглядев нас, он произносит короткую фразу на каком-то малознакомом мне языке. Лена оживляется:

— Это похоже на старочешский!