Глубокие воды

Она коснулась его руки, кожа была еще прохладной от воды. Виржини почувствовала взгляд Терезы, и хотя ее мимолетное прикосновение было дружеским и не выражало ничего большего, чем благодарность и извинения, у нее снова возникло ощущение, что она переступила какую-то границу. Она отдернула руку.

Витор не подавал виду, что заметил недовольство Терезы.

– У меня есть еще маски. Не позволяй тому, что случилось, отбить у тебя охоту к дайвингу. Тебе же сразу понравилось. Ты прирожденная аквалангистка. Я готов погрузиться с тобой в паре когда угодно. Просто попроси.

Она бы с радостью согласилась, потому что по большей части это было чудесно, но взгляд Терезы все еще прожигал ее.

– Может быть. – Она шагнула на спонсон, резина пружинила под ногами.

Хотя Виржини не требовалась помощь, чтобы подняться на яхту, она приняла ее: Джейк взял ее за руку, а Витор бережно поддержал под поясницу. Оба направляли ее, вселяли уверенность, что она не упадет.

17

– Джейк! – крикнула она из каюты.

Было утро, после происшествия прошло два дня.

– Ты не видел мой альбом для рисования?

Устав копаться в чемодане, она принялась выкладывать вещи на кровать. Пенал с карандашами отложила в сторону, вынула джинсы, шкатулку с украшениями, так и не пригодившиеся платья, туго скрученные и напоминающие гигантские сигары. Какой же она была идиоткой, полагая, будто ей все это понадобится. Виржини уже привыкла не заботиться о том, во что одета. Погода всегда была одинаковая – жара и влажность, так что одежды требовалось по минимуму. Под очередной охапкой тряпья, на самом дне, наконец обнаружилось то, что она искала.

Виржини вынула альбом, полистала. На первых страницах были натюрморты, вазы с цветами, фруктовые композиции – она и забыла, что все это рисовала. Боже, да это ее старый автопортрет! Незаконченный, детали не проработаны, и лицо, смотревшее на нее, было слишком неопределенным, слишком пустым. И таким молодым. Она провела пальцем по изгибу намеченной щеки.

Она нарисовала его, когда еще верила, что у нее впереди будущее художницы. Даже помнит дату, потому что это было накануне ее двадцать первого дня рождения, сразу после свадьбы с Тома. Он отвез ее в свою парижскую квартиру, но в тот день его не было дома, и она перенесла большое зеркало в гостиную и отдернула с высоких окон тяжелые портьеры. Тома пришел бы в ярость, если бы узнал, что она это сделала, потому что, по его словам, от света антиквариат выцветает. Виржини сидела на полу под солнечными лучами и рисовала. Позднее она бы на такое не осмелилась.

Как много с тех пор изменилось. Виржини закрыла альбом и сунула вместе с пеналом в водонепроницаемую сумку.

Джейк уже домыл посуду, он вытер миску и убрал.

– Нашла?

– Да.

– Что разожгло это желание рисовать?

– Не знаю. – Муза ушла много лет назад, исчезла вскоре после того солнечного автопортрета. Несколько дней – точнее, уже почти неделя – на Амаранте, и муза вернулась. – Может, магия этого места?

Он отложил кухонное полотенце и поцеловал ее.

– Знаешь, по-моему, это здорово. – Он отстранился. – Дай пару секунд, и я буду готов.

Она поднялась на свет, отвязала швартов шлюпки и подтянула ее вперед к лесенке для схода в воду. Услышав, что по трапу взбегает Джейк, обернулась. В руке у него было мачете.

– Это еще зачем?

Он рассек им воздух, как мальчишка, играющий в пирата.

– Для лихости. – Мачете описало две быстрые дуги в воздухе, влево, затем вправо.

– Оно и видно. А если серьезно?

Джейк перестал дурачиться и сунул мачете в кожаные ножны.

– Попробую расколоть парочку кокосов. Проникнусь образом жизни охотников-собирателей. Потружусь на благо коммуны.

– Коммуны? По-твоему, у нас тут какая-то социалистическая утопия?

– Я бы не возражал. – Он подмигнул и спрыгнул в шлюпку.

На этот раз повела она и направила шлюпку к уже хорошо знакомой стоянке. Забавно, как быстро формируются привычки, когда переезжаешь в новое место. Впереди простиралась широкая полоса пляжа, но Виржини уверенно направлялась к их обычному месту, как если бы парковала машину на улице перед домом.

Там уже стояла шлюпка Роли, человеческие и собачьи следы уходили через пляж в джунгли.

– Где ты будешь? – спросил Джейк.

Она огляделась:

– Не знаю. Наверное, на северной стороне. Прогуляюсь.

– Потом встретимся здесь?

– Ладно. – Она поцеловала его. – Будь осторожен.

– С чем?

– С кокосами. С ножом.

Он снова вытащил мачете, наклонив его так, чтобы солнце отражалось от лезвия.

– Малыш, я рожден для этого.

Пляж на северном берегу был небольшим, всего лишь короткий участок песка, усеянный обкатанными морем валунами, с пляжа открывался вид на бескрайний океан. Виржини остановилась. Здесь джунгли расступались, и прогалина вместе с нависающими ветвями высоких деревьев создавала естественную раму для морского пейзажа. Она села на землю, прислонилась к стволу, кора на котором шелушилась, как обожженная солнцем кожа. Достала из сумки альбом и положила его на колени.