Глубокие воды

По корпусу «Ласточки» постучали, но Виржини не решилась оставить Стеллу, чтобы посмотреть, кто это. За последний час Стелле стало еще хуже – появились хрипы, от которых не помогал ингалятор, и она то визжала, то бормотала себе под нос, взгляд блуждал по каюте, следуя за чем-то, что видела только она. Виржини держала ее за руки, пыталась успокоить, но что бы ни делала, все было впустую. Она чувствовала себя бесполезной, такой же выжатой, как полотенце, которое Стелла выбила из ее руки.

На трапе за ее спиной послышались шаги, потом голос Джейка:

– Что происходит?

Виржини оглянулась:

– У нее галлюцинации.

– Что?

– Мы думаем, что это какой-то вирус или пищевое отравление.

– Разве при пищевом отравлении бывают галлюцинации?

Пит протиснулся мимо них в каюту и сел на кровать.

– Милая, все будет хорошо, ты скоро поправишься, – пробормотал он, потянувшись к волосам Стеллы.

Она отдернулась, как и при прикосновении Виржини. Пит отшатнулся, словно она причинила ему физическую боль, но все же предпринял вторую попытку, и Стелла позволила ему обнять себя. Больше он ее не отпускал.

Виржини встретилась взглядом с Джейком. Тот спустился на несколько ступенек, остановился в дверном проеме.

– Тебя саму не тошнит? – спросил он.

Виржини покачала головой.

– А тебя?

– Нет. Как насчет всех остальных? «Санта-Мария»? «Ариэль»?

Пит сказал:

– Витор и Тереза в порядке. Роли никто не видел.

Вот она, возможность сделать что-то полезное. Виржини заставила себя встать.

– Посидишь с ней, пока я проведаю Роли? – спросила она, Пит кивнул.

Она попятилась из каюты, Джейк последовал за ней. Крики Стеллы преследовали их, пока они поднимались по трапу, и стихли, лишь когда оба выбрались на солнце.

Зеленая яхта Роли безмятежно покоилась на ложе из хрустально чистой воды, море было настолько прозрачным, что солнце отбрасывало тень корпуса на белое песчаное дно. После драмы на «Ласточке» это спокойствие казалось зловещим.

Виржини сидела на самом носу шлюпки, словно, подавшись как можно дальше вперед, быстрее туда доберется. Джейк уже снова снял подвесной мотор, поэтому налегал на весла. Пока шлюпка толчками пересекала бухту, Виржини нервно кусала заусенец, оторвала его зубами и принялась катать сухую кожицу в пальцах.

Наконец они приблизились к цели, Джейк вытащил весла из воды, чтобы подплыть к борту накатом. Что-то было не так. Виржини не могла точно определить, что именно, но «Ариэль» однозначно изменился. Как только шлюпка ткнулась в борт яхты, Виржини быстро взобралась на палубу.

– Роли?

Ответа не последовало. Пожалуйста, только бы он не лежал в постели, сжавшись в комок и страдая от галлюцинаций, как Стелла… или того хуже. Господи, нельзя так думать. Стиснув зубы, Виржини направилась к трапу.

Роли стоял в камбузе, переливал воду из кастрюли в желтую пластиковую миску и выглядел воплощением здоровья. Она выдохнула.

– Ты здесь!.. Почему не откликнулся, когда я звала?

По трапу спустился Джейк, а Роли все не отвечал. Он даже не поднял головы, просто продолжал переливать воду.

– Роли, Стелла заболела, – сказала она. – Дело плохо. Мы приплыли тебя проведать, убедиться, что с тобой все хорошо. Вижу, что ты в норме. (Молчание. Да что с ним такое?) Роли? Ты слышал? Стелла очень больна…

Виржини умолкла, когда он протиснулся мимо, обдав ее знакомым резким запахом пота. Он склонился над столом в салоне, спиной к ней, заслоняя собой то, чем занят. Откуда-то доносилось дребезжание.

Не зная, что еще сказать, Виржини оглядела салон. Он был голым, как монашеская келья – ни семейных фотографий на полках, ни сувениров из прошлых путешествий на переборках. Единственным цветным пятном был розовый мячик Гаса, втиснутый рядом с ящиком с инструментами на полке под иллюминатором.

– Брось, Роли, – сказал Джейк. – Знаю, у нас были разногласия, но не вымещай это на Ви. Или на Стелле.

Роли проигнорировал и его.

Виржини шагнула к дальней стороне стола, Джейк – за ней. И тут они увидели, чем занят Роли.

На столе лежал Гас, его тело тряслось, судороги пробегали волнами. С дребезжащим присвистом вырывалось затрудненное дыхание. Роли бережно обхватил голову пса, приподнял его морду и вылил пару капель воды из миски на язык. Гас сглотнул, и это усилие дорого ему обошлось. Он обмяк, открыв шею, так сильно расчесанную, что на серой коже выступили темные бусины крови.

Так вот в чем дело. Вот что было не так, как раньше, когда они пристали к «Ариэлю». Пес не бросился им навстречу с радостным лаем. Виржини потянулась через стол и взяла Гаса за лапу. Она была вялой, почти невесомой.

Роли погладил Гаса по дрожащему боку, каждый раз, когда он поднимал руку, татуировка с розой ветров изгибалась.

– Отравился, – сказал он. – Похоже на сигуатеру. Наверное, вчерашняя рыба.

– Пит тоже заподозрил отравление, – сказал Джейк. – Но рыба была тщательно приготовлена.

– Готовка не убивает сигуатеру. – Роли вздохнул, не отрывая взгляда от пса. – В таких местах это всегда риск.

Гас дернул лапой, пытаясь собраться с силами, чтобы снова почесаться. Виржини погладила лапу и осторожно опустила на стол.