Глубокий омут

Он удалился, а Кэтрин осмотрела остальную часть комнаты, совершенно очарованная всем этим убранством. Серебряный канделябр украшал белый туалетный столик в углу с высоким широким зеркалом для сидевшей здесь дамы. Серебряная расческа и щетка, блестяще отполированные, лежали под идеальным углом на туалетном столике. Она сняла перчатки и провела пальцами по белой подушке, на которой она сидела и ухаживала за собой каждое утро и вечер, задаваясь вопросом, на что это было бы похоже, если бы она действительно жила здесь. На мгновение ее охватила меланхолия, но она отвернулась от реальности и направилась к французским дверям, ведущим на балкон. Она открыла одну дверь и впустила в комнату послеполуденный ветерок. Холмистые равнины были прекрасны для верховой езды. Она захватила свой костюм для верховой езды в надежде, что у нее будет такая возможность.

— О мой Бог! — ахнула Джейн у входа. Она прошлась по комнате, остановившись под камином. — Он влюблен в тебя, Кэтрин.

— Не смеши меня.

— Я этого и не делаю. Я говорю абсолютно серьезно. Я знаю, что ты избегаешь моих поддразниваний, но действуй осторожно, потому что сердце этого бедняги заключено в каждой мельчайшей здесь детали.

— Как ты можешь так говорить? Это просто комната.

Но это было не так.

— Кэтрин, дорогая, не будь дурой. Тебе лучше дать бедняге понять, что у него нет ни единого шанса, если ты так себя чувствуешь, потому что совершенно ясно, что он в полном и абсолютном восторге от тебя.

— Но у него есть шанс, — прошептала она, прежде чем выйти на балкон.

Джейн бросилась за ней, шурша юбками.

— Что ты сказала?

Кэтрин сидела на кованом стуле с подушкой, расшитой красными розами.

— Ты слышала меня совершенно отчетливо.

— Я так и думала. — Джейн села напротив нее. — Значит он тебе небезразличен.

Кэтрин снова улыбнулась, второй раз за считанные минуты, искренне счастливой улыбкой, а не фальшивой, которую она надевала на вечеринки.

— Я знаю.

Джейн глубоко вздохнула и прижала руки к груди.

— О, прекрати все это. Ради всего святого, мы не сбежим в Гретна Грин.

— Ну ты должна.

— Джейн успокойся.

— Я знаю, что Клайд плохо к тебе относится. Знаю, что он намного хуже, чем ты говоришь.

Кэтрин повернулась к широкому пейзажу, вдыхая прекрасный вид, когда солнце опустилось ниже за лесные массивы вдалеке.

— Ты не обязана мне ничего говорить, — продолжила Джейн.

Хотя девушки долгое время были близки подругами, Кэтрин никогда не стала бы обременять Джейн знанием того, каким человеком на самом деле был Клайд.

— Но, Кэтрин, — серьезно сказала она, схватив подругу за руку, — если ты сможешь найти с ним какое-то счастье, я бы никогда за миллион лет не стала держать на тебя зла. Я бы не стала думать о тебе плохо из-за этого.

Кэтрин приветствовала ее одобрение, хотя никогда не считала себя женщиной, которая вступила бы во внебрачную связь. Конечно, она тоже никогда не думала, что выйдет замуж за такого человека, как Клайд. И не было никакой уверенности в том, что роман состоится. Если уж на то пошло, они даже никогда не целовались.

— Нет никакой гарантии, что этот человек вообще заинтересован.

— О, пожалуйста.

— Прошу прощения, дамы. — В комнату вошла полная женщина с покрасневшими щеками. — Я экономка, миссис Бакстер. Мы принесли для вас кое-какие закуски. Продолжай, Салли. — Она махнула рукой проходившей мимо горничной, которая несла поднос с бутербродами со сливочным маслом и чайником чая с двумя чашками и блюдцами. — Лорд Торнтон подумал, что вам не помешает что-нибудь поесть, пока вы устраиваетесь.

— Что ж, спасибо, — сказала Джейн.

— Как мило с его стороны, — согласилась Кэтрин. — Пожалуйста, передайте ему, что мы ценим его заботу.

Миссис Бакстер кивнула ей.

— Конечно, моя дорогая. Теперь, если вам вообще что-нибудь понадобиться, обязательно найдите меня и я сразу же об этом позабочусь.

Застенчивая горничная присела в реверансе и сбежала с балкона, а экономка последовала за ней. Джейн выгнула бровь, глядя на Кэтрин, и ухмыльнулась, как дьявол.

— Не интересуется? — со всем высокомерием, на которое она была способна в выражении лица и манерах, она начала разливать чай. — Приготовься, моя дорогая. Этот человек совершенно одурманен тобой.

Кэтрин накинулась в бутерброды, чтобы больше не произносить ни слова. Как бы то ни было, она понятия не имела, что сказать. Если бы лорд Торнтон обращался с ней как-то по-особенному в присутствии гостей, она была бы опозорена. Но Кэтрин знала, что он был благородным, лучшим человеком. Он был лучшим человеком, чем многие. Лучший из всех. Она откинулась на спинку стула и потягивала чай, глядя на золотистый пейзаж. Улыбнулась.

Глава 11

Кэтрин