Глубокий омут

— Это не правда, и ты это знаешь.

— Джуд, будь хоть раз сговорчивым, ладно? Подготовь свою задницу к завтрашней джентльменской прогулке в чертовом парке.

— Ну, если ты так вежливо выразился, то я соглашусь. Но почему я вообще должен там быть?

— Если мои знания об элегантных женщинах верны, а я верю, что это так, она будет в компании своей лучшей подруги. Ты мне понадобишься, чтобы развлечь подругу.

— Развлечь? — его улыбка стала злой.

— Как джентльмен, мистер Делакруа.

Джуд отвесил глубокий, царственный поклон.

— Конечно, — подмигнув, он удалился.

Джордж наклонился над конюхом и поднял его на руки, затем поднялся на второй этаж над конюшнями. Свеча все еще горела. Его миска тушеного ягненка, корка хлеба и порция пудинга с заварным кремом остались недоеденными. Повар был великодушен. Она благоволила к тощему парню, сироте, который привык считать Торнтон своим домом.

Джордж действительно поселился в Торнтоне всего две недели назад. Но в то же время он очень заботился о том, чтобы узнать людей, находящихся под его опекой. Он вообще не состоял в кровном родстве с бывшим графом, как считалось. Уильям Локвуд был стражем Пламени Света. Стражи были людьми, которые были избраны и которые приняли на себя обязанности сражаться со злом, установленным на этой земле. Уильям решил прожить свою жизнь холостяком, когда посвятил всю свою жизнь тому, чтобы быть защитником Света, предлагать убежище, когда это необходимо, и быть информатором Джорджа в этой части света.

Месяц назад Уильям послал сообщение Джорджу, тогда проживавшему в Париже, о том, что Лондон кишит демонической активностью. К тому времени, когда он получил письмо и вернулся в Торнтон, Уильям был мертв. Местный врач сказал, что это был сердечный приступ, но Джордж знал обратное. Он был уверен, что Тьма обнаружила, что Уильям был стражем, и сразу же отправила его на небеса. К удивлению Джорджа, достопочтенный человек назвал его своим единственным наследником, подделав его генеалогию, чтобы указать его как дальнего родственника, живущего за границей. Уильям поручил ему защищать тех, кто находится на его попечении. «Единственная настоящая семья, которая у меня есть», — были слова, вписанные в завещание, слова, которые, как он знал, Джордж не воспримет легкомысленно и с честью выполнит.

И вот Дэниел наслаждался наградой за тяжелый рабочий день, когда мерзкий демон из Ада забрался в его комнату и проник в его душу. Джордж съежился от страха, который, должно быть, испытывал юноша. К счастью, носитель-человек редко помнил что-либо о владении им. Он уложил Дэниела в кровать, отметив, что его грубого шерстяного одеяла едва хватало, чтобы согреть зимой. Он подоткнул одеяло поверх парня. Он должен сказать экономке, миссис Бакстер, чтобы она дала ему более подходящее постельное белье. Гася свечу, он дал молчаливое обещание установить охрану вокруг каждого дома, фермы, гостиницы и таверны в городе. Проблема была в том, что он не мог защитить людей, как только они выходили за пределы защиты. Бросив последний взгляд на Дэниела, он закрыл дверь.

Его мысли снова вернулись к Кэтрин. Печаль в ее глазах была маяком для проклятых, особенно для принца демонов. Повелителей демонов тянуло к тем, чьи души излучали боль, потерю, горе… и невинность. Джорджу просто пришлось бы спасти ее из колодца отчаяния, в котором она плавала, прежде чем Дамас смог бы заманить ее в свои темные объятия.

Если бы она позволила ему это.

Глава 3

Кэтрин

Солнце было насмешливо ярким, подумала Кэтрин, прикрываясь зонтиком. Джейн прогуливалась рядом с ней под собственным зонтиком, счастливая, что наконец-то оказалась вне пределов слышимости своей камеристки, которая отставала на несколько шагов.

— Так отчего же у тебя так закружилась голова? — спросила Кэтрин.

— Действительно, Кэтрин, ты, должно быть, шутишь.

— Конечно нет. Я бы не спрашивала, если бы имела хоть малейшее представление, почему ты ухмыляешься, как девчонка, попробовавшая портвейн своего отца.

Джейн рассмеялась.

— Не будь застенчивой. Скажи мне.

— Сказать тебе что, дорогая?

— Ты предполагаешь, что я знаю, почему ты ведешь себя так, как будто у тебя есть секрет?

— У меня нет секрета. — Джейн изогнула изящную бровь, глядя на свою подругу. — Но ты…

— Я?

— Пойдем, пойдем. Расскажешь мне о лорде Торнтоне.

Сердце Кэтрин тут же ушло в пятки. Одно упоминание о лорде Торнтоне вызывало в ее теле всевозможные удивительные и ужасные ощущения.

— Мы с лордом Торнтоном танцевали вместе. Вальс, если быть более точной. Тут нечего рассказывать.

— Ты, должно быть, думаешь, что я слепая или безмозглая, или и то, и другое вместе. Я видела тебя, Кэтрин Элизабет, и я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой.

— О, правда? И что же, по-твоему, ты знаешь?

— Думаю, что ты нравишься лорду Торнтону, и я верю, что ты испытываешь к нему такое же влечение.

— Джейн, ты ведь знаешь, как я отношусь к женщинам, которые вступают в такие внебрачные связи. И я…

— О, не начинай с того, что ты замужняя женщина. Ты не любишь Клайда. Ни одна женщина не смогла бы полюбить его.