Глубоко под землей

Началась потасовка. Теснота комнаты не давала возможности дерущимся развернуться в полную силу. Охотник и замахнуться-то как следует не мог, не говоря уж о том, чтобы нанести мало-мальски приличный удар. Мужчины, скорее, пихались и толкались. Нападавшие пытались прижать Медведя к стене, чтобы он не мешал им добраться до девушки, а тот, в свою очередь, старался вытеснить их в коридор, но, несмотря на недюжинную силу, одолеть троих крепких, хоть и подвыпивших парней у него не получалось.

Вдруг один из нападавших застонал, изо рта у него потекла струйка крови, он обмяк и упал. Второй был кем-то крепко схвачен сзади за волосы, мелькнул острый кинжал, залитый кровью, и парень был отправлен к праотцам с перерезанным горлом. В освободившемся пространстве Медведь, наконец, нанес третьему оглушительный удар в висок. Переступая через тела, в комнатенку вошел неизвестный. За ним влетел и светловолосый молодец, с яростью разглядывавший завал из тел.

– Слишком медленно, Никлаус, – процедил сквозь зубы новый гость. – Или непонятно, что раз вас занесло в эту дыру, неподходящую для фрейлин ее величества, то, по крайней мере, с девушки нельзя спускать глаз?

– Какого черта вы здесь забыли? – зло бросил в ответ светловолосый.

– Послушайте, – вмешался в разговор Медведь, – я рад, что вы нашли друг друга, но о таком количестве соседей в своей комнате я точно не договаривался.

– Не беспокойся об этом, охотник, – надменно проговорил вновь прибывший. – Мы уходим. С трактирщиком я улажу все недоразумения.

– Я никуда не пойду с вами, Онур, – с неожиданной твердостью заявила девушка, постепенно приходя в себя от испуга. – Благодаря заступничеству этого доброго человека мы продержались бы до возвращения Ники. Я и вправду не знаю, какая небесная ирония свела нас в этом месте, но нам точно не по пути.

– Ошибаетесь, госпожа Анна, – насмешливо возразил новый гость. – Отныне наши дорогие совпадают. Его величество был весьма недоволен, когда узнал о той скромной компании, в которой вы покинули дворец. Гвардеец канцлера, как мы все только что сумели убедиться, едва ли может послужить надеждой защитой для фрейлины ее величества. Идемте же, – мужчина властно протянул девушке руку. – Я снял приличную комнату в другой гостинице, где вам будет гораздо удобнее. Ну же, – поторопил он, видя, что Анна колеблется, – или вы намерены ослушаться короля?

– Главное, не перепутать волю его величества с вашей собственной, – недовольно ответил Никлаус. – Почему мы должны вам верить?

Вместо ответа Онур продемонстрировал перстень с изображением орла. Анна при виде этого знака королевской власти сникла, но молча подчинилась и пошла к выходу. Ники, беззвучно выругавшись, последовал за ней.

Уже в дверях девушка обернулась к Медведю и произнесла на прощание:

– Благодарю тебя, добрый охотник, за все. Деньги можешь оставить себе.

Тот пожал плечами и принялся перетаскивать бездыханные тела в коридор, где на значительном расстоянии стоял встревоженный трактирщик. Закрыв за беспокойными гостями дверь, Медведь тотчас же улегся в постель и крепко заснул.

Но прежде чем погрузиться в сон, охотник вспомнил о предложении Ирве и решил, что примет его. Засиделся он в лесу, замшел, покрылся тонкой осенней паутинкой. Пришла пора вспомнить, почему он скрывался в этих местах пять лет, и обещанная Ирве награда, несомненно, ему пригодится.

Осталось только дождаться весны. Сойдет снег, убежит надолго лис, улетит и ворон. И он, Медведь, отправится в путь.

Но вышло все иначе.

Глава 8

В гостиницу Анна, Никлаус и Онур ехали в полнейшем молчании. Девушка сильно устала, хоть и не хотела признаваться в этом, и мечтала только о том, чтобы лечь спать. Сил у нее ни на что больше не осталось, и она решила, что поутру найдется способ отделаться от нежелательного спутника.

Но утром ничего не вышло: на все расспросы и предложения Онур отвечал односложно, мол, он получил приказ короля сопровождать Анну и будет его исполнять, чего бы ему это ни стоило. Поэтому сразу после завтрака, пополнив запасы еды, путники отправились дальше на северо-запад.

Окружающая местность начала сильно меняться, становилась гористой, дорога заметно сузилась и устремилась под небольшим уклоном вверх, снег повсюду уже лежал ровным слоем. Голые и печальные ряды лиственных деревьев вскоре сменились угрюмыми, тянувшимися ввысь соснами и елями, стоявшими непроходимым частоколом на фоне пасмурного неба.

Людской поток, который нес путников к Ясной, после деревни стал редеть, а затем совсем прекратился, и путники перестали встречать людей на дороге. Короткий световой день усложнял путешествие: как только спускались сумерки, тропа становилась едва различимой среди густых деревьев. Приходилось спешиваться и идти очень медленно, держа лошадей под уздцы. Справа на дне обрыва зашумел бирюзовой ледяной водой горный поток, и путешественникам пришлось удвоить бдительность – в потемках можно было легко потерять дорогу и соскользнуть в пропасть.