Глубоко под землей

Охотник развернулся и направился к печи. За то недолгое время, что длилась схватка с незваными гостями, похлебка не успела остыть, и Медведь с аппетитом приступил к трапезе, не спуская глаз с Ирве. Та осторожно сняла с плеча ворона, погладив его взъерошенные перья, приласкала лиса и на коленях подползла к хозяину, усевшись рядом с печкой. Дождавшись, пока Медведь насытится, она приняла от него ложку и аккуратно доела похлебку, а затем, помолчав, произнесла.

– Будь по-твоему. Расскажу, что смогу. И ты поймешь, что мое обещание награды – не пустые слова.

Глава 4

Анна стояла во внутреннем дворике дворца, зябко кутаясь в теплый плащ от пронзительного ветра. С тоской она смотрела на маленький садик, занесенный снегом, на еле заметные цветочные кусты, которые они с королевой с такой любовью пестовали летом, когда выдавалась свободная минутка. В последний год Элеонор почти не наведывалась в их заветный уголок, а ведь когда она только приехала в Безымянное королевство, это место стало для новоиспеченных подруг главной отдушиной и предметом неустанной заботы, приносящим девушкам большую радость.

Анна подумала о том, что когда невеста короля появилась в Веенпарке, будущей королеве было столько же лет, сколько Анне сейчас. Неопытная во многих житейских вопросах, но умная и образованная чужестранка, тонко ценящая искусство и весьма способная к наукам, остро нуждалась в человеке, который мог бы стать ее проводником в незнакомом мире. И таким человеком стала она, одиннадцатилетняя девочка, которую так же, как и королеву, разлучили с любимой матерью и поместили в чуждую среду, хоть и из лучших побуждений.

Фрейлина о таком повороте в своей судьбе никогда не жалела. Напротив, ей открылись возможности, о которых в прошлой жизни нельзя было и мечтать. Сокровища королевской библиотеки, лучшие музыканты, поэты и живописцы, ученые и философы – все стало доступно скромной деревенской девчонке. Юная королева ввела моду на женскую образованность, на которую раньше было наложено табу в Безымянном королевстве, и Анна жадно пожинала плоды этого нововведения.

Но садик, милый маленький садик во внутреннем дворике всегда оставался тем крохотным островком, на котором подруги могли быть самими собой – молоденькими девушками со своими простыми человеческими радостями и огорчениями.

После долгой холодной зимы в Веенпарке Элеонор и Анна с нетерпением ожидали появления первых предвестников весны. Будь то крохотные белые колокольца подснежников, пронзительно-синие стаканчики пролески, желтые ключики примулы, затем буйно зараставшие буро-фиолетовыми кустиками яснотки, – девушки с радостью встречали их, ласково поглаживая нежными пальчиками хрупкие соцветия. За ними вслед вытягивались кудрявые малыши-мускарики и растрепанные гиацинты, стройным забором зеленели крепкие стебли нарциссов, горделиво подставлявших солнцу ярко-желтые головки.

Когда становилось совсем тепло, пестрым ковром разливались тюльпаны: алые, сливово-фиолетовые, белые с розовинкой и сливочно-желтые – любимцы королевы. Анне же милей всего были нежные ландыши, она не уставала наблюдать, как беззвучно колышутся их колокольчики под дуновением апрельских ветров. Душистым каскадом рассыпалась сирень, служившая живой изгородью, скрывавшей от любопытных глаз секретное пристанище подруг, плотным ковром стелился барвинок. Ну а чуть позже там, где когда-то грелись под весенним солнцем нарциссы, вспыхивали ярким пламенем роскошные пионы и рододендроны, ирисы и лилейники выбрасывали ввысь свои пахучие стрелы, завлекая в середину своего бесчисленного множества лепестков пчел и шмелей как будто со всего света. Нежным розовым цветом радовал глаз шиповник, пестрели неприхотливые виолы, разливали в вечернем воздухе томительный аромат петуньи.

Летом подруги приводили сюда и маленького инфанта. Мальчику становилось легче на свежем воздухе, среди красоты цветущего сада, подальше от сурового взгляда отца. Малыш, как и любящие его женщины, бережно ласкал крохотными пальчиками чашечки цветов. Ни одного лепестка, ни единого листочка не оборвал он напрасно, не тревожил ни паука, торопливо плетущего свою паутину, ни пестрых бабочек, на мгновение присаживающихся на душистый островок и тут же уносящихся дальше.

Летом всем было легче и свободнее дышать – в теплое время король частенько выезжал с визитами к своим вассалам. Но стоило подуть холодному осеннему ветру, как все возвращалось на круги своя. И последние цветы, астры и хризантемы, привносили привкус горечи в радостные прогулки по садику. Поздней осенью королева туда почти не ходила. Именно в ноябре у инфанта случился первый приступ, а два года спустя, день в день, родилась принцесса.

Вот и сейчас, на излете осени, Анна стояла во дворике одна, краем глаза наблюдая за синицами, которые слетелись на одинокий куст снежноягодника. Девушка слабо улыбнулась их веселому щебетанью, но мысли ее были заняты другим.