Глубокое волшебство

– Ты должен быть осторожен с этим, К'ииит, – остерегла Ш'риии. – Это Сеть Жизни кита. Ее можно сотворить только после того, как он умрет. В ней сокрыто все затраченное на нее волшебство.

– Объясни, – не совсем понял Кит.

– Сеть Жизни – это собранные воедино, сплетенные нервы, жизненная сила, свет разума кита. Это та энергия, которую возрождает к жизни заклинание. Сеть становится прообразом ушедшего кита. В нее вплетено и «волшебство изменения формы». Накинувший ее на себя, окутавшийся ею, примет облик умершего, а тот как бы становится донором вновь пришедшего в мир Моря.

Ш'риии помотала по-собачьи головой, и зажатая во рту Сеть всколыхнулась, расправилась, переливаясь изумрудно-зеленым и пенно-белым, словно кисейная занавеска на ветру.

– Это Сеть Жизни кашалота. Он, которого звали Айвааан, был Волшебником и работал в этих водах несколько тысяч полных лун тому назад. Он был отчасти пророком. Поэтому Айвааан завещал после его смерти, когда он будет полностью отдан Морю, сотворить Сеть его Жизни и хранить до той поры, когда в ней появится надобность. Приблизься. Примерь ее, К'ииит.

Кит на мгновение замер.

– Ш'риии… а этот, ну, тот, из которого… он здесь внутри? Я должен стать им? Я полностью превращусь в Айвааана?

Ш'риии немного удивленно глянула на него.

– Нет, с чего это ты взял? Здесь лишь его жизненная сила, его дыхание, сеть его сосудов, по которым потечет живая кровь. Здесь его ТЕЛО. Что же касается УМА Айвааана, его чувств, то их, увы, передать не удастся. Ты останешься самим собой, К'ииитом. Так говорит мне Море. Давай. Пора.

– Что я должен с этим делать?

– Просто накинь Сеть на себя и плотно завернись. Не бойся повредить или разорвать. Она гораздо прочнее, чем кажется. – Ш'риии отплыла от Сети, которая свободно легла на волны и словно бы обняла их, обрисовывая поднимающуюся, как бы дышащую грудь Моря.

Кит сделал глубокий вдох, погрузился в воду и поднырнул под Сеть, окутав ею себя.

– Отплыви, Х'Нииит, – приказала Ш'риии.

Нита заскользила в воде, отплывая на расстояние, равное нескольким ростам Кита, и при этом не отводя от него взгляда. Он опускался постепенно. Сначала погрузились ноги, потом Сеть укрыла его, как плащ корсара. На лице Кита отразилось удивление, потому что Сеть вдруг ожила и стала буквально спеленывать его, прижимая руки к бокам, стягивая ноги.

Встревоженный Кит попытался высвободиться, напрягся, но продолжал погружаться в воду. Мелкая цепочка пузырей потянулась из его рта к поверхности воды, когда он стремительно пошел вглубь. Он тщетно боролся, крутясь на месте, а Сеть все плотнее оборачивалась вокруг него, и внезапно Кит исчез в напитавшем воду слепящем свечении. Сеть Жизни излучала пляшущий в зеленых глубинах, волнами бегущий свет. Волшебное заклинание начало действовать.

Нита в последний раз поймала взгляд Кита. Глаза его в испуге расширились, и он пропал в крутящемся вихре пылающей холодным огнем воды.

– Ш'риии! – встревоженно позвала Нита. Раздался глухой грохот, изломанный в воде бич молнии хлестнул Ниту. Громадной силы удар, будто все Море обрушилось на нее, отбросил Ниту в сторону и завертел это громадное китовое тело, как игрушку. Она усиленно била хвостовым плавником, пытаясь вновь обрести равновесие, силясь сообразить, что происходит. Вода была перемешана с поднятым со дна и унесенным от берега песком, лохмотьями водорослей, маленькими рыбками, увлекаемыми силой течения. И вдруг появилась перед ней громадная туша, которой только что не было здесь.

Нита видела, как огромная серая масса движется на нее, и теперь поняла, почему Ш'риии настаивала, чтобы превращение Кита происходило на глубине подальше от берега. Она еще не привыкла к непомерным размерам своего собственного тела, к изящному, но все же немалому взгорблению на спине. Но Кит был раза в два больше ее. В его движениях не было стремительной грации несущейся торпеды, как у кита-горбача, масса его тела не была столь обтекаемой и от того производящей впечатление легкости. Когда говорят о ките, люди обычно представляют себе громадного и немного неуклюжего кашалота, которого чаще всего видят в кино. Но кит – животное подвижное и ловкое. Нита поняла, что всю жизнь она тоже, как и все, судила о китах только по их внешнему виду. Теперь, сама оказавшись в шкуре кита, она знала, что все на самом деле совсем не так.

Но вот подплыл ее друг, ставший кашалотом. Он медленно и поначалу неуверенно ударял своим громадным хвостом по воде. Но уже через секунду уверенность и спокойствие пришли к нему. Он глядел на нее крошечными на этой громадной куполообразной голове глазками и улыбался, обнажая невероятные зубы, которые могли раздробить, раскусить надвое целое китобойное судно. Нита даже не увидела, а почувствовала его величину, вес и некую опасность его близости, и независимо от нее движения ее стали уважительно-плавными и замедленными. Он изменился, но все же остался ее приятелем Китом.