Глубокое волшебство

– Ты хочешь знать, кто позволил мне это, кто дал на это право? – Эд'рум опустился ниже и приблизился к Ните. Теперь он плыл у левого глаза Ниты и виден был отчетливо и целиком. – Возможно, это было само Море, которое вы, Волшебники, слышите постоянно. Спроси у него. Ты сомневаешься? Считаешь, что Море, твое ласковое и доброе Море, не могло бы создать тех, кто способен убивать? – Голос Властелина акул оставался по-прежнему холоден и резок, хотя в нем и слышалось насмешливое поскрипывание. – Если ты и впрямь так думаешь, Килька, оглянись вокруг. Океан полон орудий убийства не менее страшных, чем мои зубы. Яды и колючки, западни и ловушки, даже когти, которые подстерегают всех и везде. Что ж, нам тоже надо есть.

Эд'рум чуть показал зубы в спокойной улыбке. Волна от этой почти благодушной улыбки прошла по коже Ниты мелкой дрожью.

– Но все или почти все они – существа бессловесные, – ответила Нита, стараясь петь спокойно. – Они не могут думать. Но ты разумен. Значит, тебе это не просто нужно. ЭТО тебе НРАВИТСЯ!

– Нравится? – Эд'рум подплыл совсем близко. – Но как мне не делать этого? Именно таким я создан, как и все мои сородичи. Мы делаем то, что потребно нам для жизни, для выживания. О, я очень чуткий. Я кожей чувствую беду. Кровь в воде – вот самый явный признак беды. И я спешу, чтобы уничтожить ее. Да, я прекращаю страдания больных и слабых. А сильные остаются для Жизни. Неужели это так мало и плохо?

– Может быть… – растерянно ответила Нита. – Но… но не думаю, что ты будешь так спокоен, если умирать придется ТЕБЕ.

– Мне? Умереть? – Эд'рум заколыхался от смеха. – Акула принимает Дар Молчаливой. Ты это узнаешь, Молчаливая. В нас, в акулах, живет бессмертие. Но как познать радость бессмертия, не соприкоснувшись со смертью? И все же нет в Море ничего, что могло бы убить меня против моей воли.

Что-то в голосе и словах акулы заставило Ниту насторожиться.

– Я не понимаю, – стараясь сдержать неприятную дрожь, пропела она. – Расскажи.

– Желание смерти должно наполнить тело. Медленно, с годами, это желание становится все больше и больше, и разум перестает сопротивляться ему. Я живу долго. Но пока мое тело сильнее желания смерти. Оно наполнено жаждой жизни. Еды и жизни. И я продолжаю плавать и подстерегать беду.

Нита продолжала плыть молча. Бледный сделал широкий круг.

– Все идет так, как должно идти, – сказал Эд'рум. – Хорошо это или плохо, но я – Разрушитель и Разрешитель Беды. Я таков, и дело мое такое. Неужто я не должен любить его? Поможет ли мне, если я стану считать свою долю несчастной? – Холодная усмешка проскользнула в его голосе.

– Наверное, нет, – нерешительно согласилась Нита.

– Я делаю свою работу с веселым сердцем, – продолжал Эд'рум, – и потому делаю ее хорошо. Это должно радовать тебя. Килька…

– О, я восхищена! – пропела Нита себе под нос, почти не скрывая иронии.

– …потому, – словно бы не слышал ее Эд'рум, – что заклинания работают лучше, когда вы. Волшебники, творите их с легким сердцем и радостью. Так что радуйся. И я буду радоваться и наслаждаться, поедая ТЕБЯ, когда придет время…

– Эд'рум, это не смешно…

– Неужели? – Властелин акул смерил ее долгим, пристальным взглядом.

Нита на мгновение остановилась. Что-то странное, пугающее было в этом коротком слове-вопросе и во всем облике акулы.

– Эд'рум, что означают твои слова, так больно царапающие кожу?

Взгляд, который Эд'рум бросил на Ниту, как обычно, ничего не выражал.

– Молчаливая тоже шутит со мной?

– Эд'рум!

– Беда, беда. Килька. Будь осторожна.

Эд'рум сделал очередной круг и подплыл к ней совсем уж близко. Нита пыталась оставаться спокойной.

– Эд'рум, – медленно и осторожно начала она, – ты хочешь сказать, что на самом деле собираешься вскоре СЪЕСТЬ меня?

– Послезавтра, – равнодушно уточнил Властелин акул. – Если мы будем во всем точны и не нарушим плана.

Нита не знала, что ответить.

– Кажется, ты удивлена? – спросил Эд'рум. – Но почему?

Ните потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы все осознать. В ней бурлили воспоминания и видения недавних дней и часов. Огромное облегчение Ш'риии, когда Нита согласилась присоединиться к Песне. Ее бесконечно повторяющиеся вопросы к Ните о том, уверена ли она и тверда ли в своем решении? Молчаливое и печальное одобрение Синего Кита. Мимолетное замечание Ш'риии о той важной роли, которая отведена Молчаливой… И слова Клятвы с ее настойчивыми повторениями, и строка, которую Нита считала лишь ничего не значащей частью церемонии. Кажется, она сама твердила: «…и я соединю свою кровь с их кровью, если потребуется…» Или что-то вроде этого?

Нита с трудом перевела дыхание.

– Эд'рум, – слабым голосом пропела она, – я думала, Песня… и все это… нечто вроде игры… – Нита не смогла договорить.