Глубокое волшебство

Эта мысль так поразила Ниту, что жизнь мальчика, ее самого близкого друга вдруг показалась ей дороже и важнее всех этих далеких и нереальных жизней десяти миллионов людей, ради которых она гибнет. Именно в это мгновение Нита до конца поняла то, о чем говорил Карл. Она сделала круг и снова оказалась перед острым выступом скалы. Теперь РЕШЕНИЕ созрело. Она приняла его. И если раньше ей казалось, что другого выбора нет, то теперь ей не нужен был никакой спасительный выход. Она ЖЕЛАЛА этого! Восторг охватил ее. И это чувство она не променяла бы ни на что иное, разумное, спасительное. Она РЕШИЛА! Нита принялась усиленно работать хвостовым плавником, разогналась, ринулась на острое лезвие скалы и врезалась…

…но не в безжалостный каменный нож, а во что-то мягкое, упругое. Оглушенная, ошеломленная ударом, она отлетела назад, словно гигантский мяч. Кружась в бурлящей воде, которая волнами восходила с потрясаемого толчками дна, Нита увидела совсем рядом огромную белую тень.

– Молчаливая, – донеслось до нее, – отдай мне свою силу!

– ЧТО?

– Только верь мне! Отдай свою силу. Быстро!

Нита с трудом могла осознать смысл этой возмутительной просьбы, нет, требования! Только Киту могла она доверять, только ему согласилась бы отдать свою силу. Но перед акулой она останется совершенно беззащитной. Отобрав у нее силу и способность сопротивляться, Эд'рум сможет делать с Нитой все, что захочет. И мучение это может длиться долгие часы или даже целую вечность. К тому же Бледный не волшебник, а наделив его силой…

– Х'Нииит, скорее!

– Но, Эд'рум, сила мне нужна для Жертвоприношения! Тебе она зачем?'

– Чтобы призвать помощь! – проскрипел Эд'рум, выгибаясь дугой и устремляясь к Ар'ейниии и Киту, который из последних сил старался отвлечь разъяренную кашалотиху от Ниты.

– Килька, поторапливайся! И решайся, пока не поздно!

Эд'рум ринулся на Ар'ейниии, оттолкнул Кита, свирепо вцепился в бок кашалотихи и вырвал громадный кусок кровоточащей плоти.

Ар'ейниии обессиленно металась в воде, пытаясь сопротивляться. Она щелкала своими ужасными челюстями, но Эд'рум ловко уворачивался и продолжал совершать свои смертельные круги.

– Х'Нииит!

ПРИЗВАТЬ ПОМОЩЬ… Какую? И для этого надо отдать Властелину акул всю свою силу? Волшебную силу, которая сама по себе охраняла ее и стала частью ее самой?..

«ЧИТАЙТЕ НАПИСАННОЕ МЕЛКИМ ШРИФТОМ ДО ТОГО, КАК ПОДПИШЕТЕ, – возник в ее памяти скрипучий голосок. – НЕ БОЙТЕСЬ ОТДАТЬ ЧАСТЬ СЕБЯ!»

– Эд'рум, – решительно пропела Нита в сторону проносящейся мимо белой тени, несущей за собой, словно хвост кометы, дымящееся облако крови. – Возьми ее!

И она выкрикнула три слова, которые никому, кроме Кита, не говорила. Самые страшные и опасные три слова в Языке. Три слова, освобождающие твою силу и отдающие ее другому. Она почувствовала, как сила сочится, вытекает из нее, будто кровь из раны. Она почувствовала и то, как сила эта перетекает в акулу, из нутра которой вдруг вырвался невообразимый свирепый рев. И в ту же секунду Нита ощутила себя гигантской пустой раковиной. Эд'рум встряхнулся и устремился вниз, в самое пекло, где кипела и пузырилась лава. Бледный волок за собой и Ар'ейниии.

Кашалотиха сопротивлялась, потом вдруг извернулась и пропорола клыками бок акулы, оставив длинную глубокую рану от жабер до хвоста. Заклубилась кровь, хлынувшая из раны Властелина акул, повис в воде ужасающий кроваво-черный туман. В нем почти растаял, померк угасающий волшебный свет.

Нита молотила хвостом, с трудом дышала от напряжения. К ее удивлению, воздуха в защитной сфере хватило на полный вдох. Сама она все еще оставалась в облике кита-горбача. «Держу пари, что завязла в этой оболочке навеки, – подумала она, – непременно застряну, если не верну отданную акуле силу. Но что там делает Эд'рум?»

Морское дно вокруг зияющего в нем огненного жерла стало вдруг ПОДНИМАТЬСЯ. Оно раздувалось, разбухало, словно какое-то огромное существо, вдыхающее воздух. Трещины побежали во все стороны от нарастающей, вздымающейся выпуклости. Сквозь эти трещины вырывались горячие красные всполохи.

Морское дно загрохотало. Горячим гейзером выплескивалась окутанная паром вода из все расширяющегося отверстия-клапана. Камни дождем посыпались с Кэрин Пик. Красное сияние поднималось из разломов и трещин. Это была лава, пылающая лихорадочным алым огнем, из которого вырастали густые кусты искр, озаряя неверным мерцающим светом яростно кипящую воду. От соприкосновения с раскаленными языками лавы сама вода начинала гореть. Язычки фиолетово-голубого огня танцевали и извивались, разбегаясь от выливающихся наружу щупалец лавы.

Остатки волшебного света исчезали, превращаясь в белесоватый туман. Кэрин Пик дрожал до самого основания. Посвященных разбросало в разные стороны. Нита отчаянным усилием устремилась вверх, пытаясь, так же как и Кит, отплыть на безопасное расстояние от пышущего жаром дна. Все морское дно под ней было испещрено лабиринтом вскипающих лавой трещин, завалено осколками камней, тонущих в лаве, и вспыхивало сполохами фиолетового огня…