Глубже

Я люблю заигрывания. Мне нравится откладывать первые поцелуи, вводить в заблуждение и всячески напрягать воздух, пока тот не пропахнет достаточным количеством ферромонов. Пока не протечёт, и чтобы вся похоть мира сорвалась лавой на Помпеи.

Но иногда я сижу перед девушкой и хочу, чтобы мы пропустили весь этот набор привычных последовательностей. Просто взяли и без излишне долгих размышлений врезались друг в друга. Поступили, как ошибка в самой идеальной системе. Как великие мастера – без лишних движений.

Иногда я смотрю в её глаза и ощущаю, как нам всё это не нужно. Ни ей, ни мне. Нас и так выбрасывает из тел, лихорадит, мы и так огромны, неуязвимы.

Иногда я пережираю игры. Так сильно пережираю, что игра становится дешёвым гоном, на которую никак не хочется тратить время. Зачем искать чёрный ход, когда у тебя многотысячная армия и можно зайти через главные ворота? Иногда на улице холодно, мерзко и вообще ноябрь, поэтому к чему все эти жеманства? Пойдём греться, бежим целоваться. Давай закупим еды, воды, сигарет и закроемся в комнате. И будем любить, пока всё не кончится. Или пусть кончится, перевернись на живот, подложи подушку. Ну давай пропустим в этот раз прелюдии.

Жаль

Я проснулся вовремя. Смыл пот ночной лихорадки душем, заправился таблетками, закапал в обе ноздри, натянул единственную чистую рубашку и вышел из дома. Забыл очки, но было уже поздно – две минуты до взлёта. До падения. Кое-как, жмурясь от солнца, дошёл к месту встречи.

Мисс Дейзи нигде не было. Ни под выдуманными часами, ни даже на соседней улице.

Она позвонила сразу: «Всё перекрыто, буду через тридцать минут» – отлично, зайду за очками. Зашёл, присел на диван, заснул, и мне снились её бледные голени.

Мисс Дейзи всё-таки приехала. Я миной подорвался с дивана, кое-как накрыл себя пальто, закрыл больные глаза очками и выстрелил по ступенькам вниз. Я спал на ходу – через пять улиц вдоль разбитого переулка – здравствуй… те, мисс Дейзи! Прости… те меня, я уснул. Вы настолько лучше, чем все ваши фото, хотя куда уж лучше.

Она стояла во дворе и курила. Эта тонкая девочка в одежде на вырост – ГумбертГумберт, она бы точно вам понравилась!

Мы зашли внутрь, присели, я заказал себе чай. Ещё я заказал пару острых шуток и умных слов, но те, как назло, закончились. Моё кресло было жутко неудобным. «Сейчас ты распахнёшься в улыбке, как форточка, окажешься тёплой-претёплой, и мы будем чудить вплоть до 2080-го», – подумал я и мысленно поцеловал её в губы.

Она была такой красивой, что можно было запутаться в собственных мыслях и признать поражение, хотя никакой войны тебе не объявляли. Она была демоном с белыми, как шум, крыльями. You are a shiver[2].

Мисс Дейзи уткнулась в меня глазами, как саморез в стену. Её рот открылся, но не свежевыжатый сладко-кислый прыснул мне в лицо. Мисс Дейзи пришла унижать и скалиться. Рви меня на мелкие, ну, так бывает – кто-то вмазал ниже пояса, порезал душу и выбросил её за борт. Кто-то обидел, и теперь ты боишься каждого, кто сильно нравится. Больше грубости, девочка! Хами! Я начал молчать ещё больше. Я закрылся. Жаль.

Причины женского одиночества

Одиночество нынче размножается быстрее индусов. И главное, все так возмущены, как будто виноваты боги Олимпа, хотя те ваще каменные. Не успела первый минет сделать, а тебе уже 27. Ой-ой, в левой бокал красного, в правой он, фиолетовый. Как зовут? Ovo? Funfactory? We-vibe?[3] Или просто «дружок»?

Ты можешь рассчитывать на «потом» и не слушать маму, но фундамент у женского одиночества всегда один и тот же. Мой мужик – карьера. Ну, а чё – она стабильно трахает, вкусно кормит и всегда держит в эмоциональном напряге. Всё в этой схеме прекрасно, если б не основные инстинкты и неразборчивое желание любить. Ещё есть традиции и социальные нормы, но сегодня про главное. Женщины научились делать карьеру в банках, но почему-то напрочь забыли про неё в семье. Им кажется, что бесконечные е-мейлы и усталость в ногах сделают их счастливее. «Уходит? Ну и пусть. Значит, не моё», – оправдывают они лень и называют её судьбой.

• Бабы, которым не хочется

Ну, вернее, им хочется, но на самом последнем месте. Или всё-таки не хочется, но выгода кричит, долг шепчет. Такие после тридцати седлают региональных директоров заводов, старых бандитов и тех, кому нужно сосать по три часа ради пятиминутной эрекции. Фригидность стала слишком плохо пахнуть, чтобы новое поколение принимало её за очередную усталость. Умение шутить и отличать Мане от Моне, безусловно, похвально, но секс как был главной мужской преференцией, так он и бесчинствует.

• Мой папа трахал всё