Глухая орбита вечности

— Но ведь она объясняет их непонятные слова о второй жизни! — загорячилась Марина.— Если это феномен обновления, то они могут прожить и вторую и третью жизнь, то есть практически они бессмертны, каковыми они себя и считают!

— Фантазии много, а логики — кот наплакал!

— Подожди, Володя. В словах Марины действительно есть зерно.

— Зато в зерне нет зародыша,— не унимался Седельников.— Смешно! Полудикие люди владеют бессмертием, а развитая цивилизация, овладевшая космическими путешествиями, смогла лишь удлинить жизнь до естественного предела. Как хотите, я такой логики не понимаю.

— Напрасно ты горячишься, Володя,— в раздумье подперев щеку, проговорил Байдарин.— Говорят, в Индии знали секрет получения чистого железа еще в период домашинной цивилизации, а вторично удалось его получить в промышленных количествах лишь спустя тысячелетие... Интуицию и опыт древних нельзя отрицать. Ты-то что молчишь? — обратился он к Леониду.

Журавлев пожал плечами.

— Я ведь говорил, что мечтать о феномене обновления людей пока преждевременно. Убежден лишь, что если он существует у растений, то почему ему не быть и у людей.

***

Через несколько дней, возвращаясь из Вине-Ву домой, Байдарин вспомнил об этом разговоре. Люди всегда мечтали о бессмертии. Древние греки наделяли бессмертием богов и героев; в средние века второго тысячелетия к этой категории относили святых... С развитием науки люди стали мечтать о собственном бессмертии и на всех этапах ученым казалось, что они находятся на грани его открытия: стоит немного получше разобраться в строении клеток и наследственного аппарата и можно увеличить продолжительность жизни до двухсот, пятисот и, наконец, тысячи лет! Отнюдь! Еще на рубеже третьего тысячелетия средняя продолжительность жизни достигла ста двадцати лет. Понадобилось еще триста лет, чтобы обычная продолжительность жизни человека достигла ста пятидесяти лет! Через этот естественный порог перешагивали по-прежнему единицы. Загадка барьера старости оставалась неразгаданной. Всесильная медицина перед лицом этой тайны была столь же беспомощной в век световых скоростей, как и в век открытия атомной энергии.

Байдарин переменил положение тела в кресле и вздохнул. Конечно, может быть, за прошедшие сто с лишним лет на Земле и достигли бессмертия, но им, прикованным к здешней планете, уже не суждено воспользоваться этим достижением. Увы, люди смертны. Правильно сказал на открытии симпозиума Манаев: надо стремиться оставить вслед идущим по возможности больше материала для раздумий, надо оградить их от неизбежности случайностей, надо, наконец, прожить здесь свои, отпущенные природой годы так, чтобы родная цивилизация получила хоть что-нибудь полезное от их неудачной экспедиции! Конечно, собранные здесь материалы впишутся строкой в историю познания Вселенной, но ведь, посылая их, рассчитывали на более развитую цивилизацию, на те драгоценные научные знания, которые на Земле могли бы открыть новую эпоху! А вместо этого всего лишь сведения о девственно неразвитой цивилизации, с которой по-настоящему и контакта установить не удалось!

Байдарин тряхнул головой, как бы отгоняя неприятные мысли. Каждый из них делает, что может. Манаев со своей группой упрямо осуществляет программу ремонта корабля, хотя вряд ли у них хватит на него времени, отпущенного природой, Ананьин ищет формы, пригодные для земной цивилизации, Журавлев пытается решить проблему обновления, может быть, что и будет первым шагом к бессмертию.

Вездеход остановился у дома. Сергей поставил машину в гараж и поднялся на крыльцо. Тянуло осенним холодом. Огромный красный шар здешнего солнца скатился к закату..

***