Глухая орбита вечности

Винейские игры традиционно проводились по разным видам спорта. Но рекорды не фиксировались. Важно было участвовать и просто побеждать. В беге, плавании, прыжках, метании диска и копья... Да и трудно ожидать результатов, если самой молодой участнице Жанне Брагинской исполнилось шестьдесят четыре. Но волейбол всегда был любимым видом спорта, который собирал под свои знамена всех: и игроков, и болельщиков. Однако первая же игра команды корабля с базой Вине-Ву показала, что и здесь возраст стал играть большую роль, чем мастерство. База сравнительно легко выиграла у грозного прежде соперника, но уступила науке и команде десантников. Именно между этими командами и должна была решиться судьба золотой медали. В отличие от Земли, медали изготовлялись в полном соответствии с их наименованием, благо стараниями Никишина было разведано несколько месторождений полиметаллов и золота для нужд корабля. Эскизы для каждого вида спорта делали Радий Щапов и Женя Сомова — художники по профессии и призванию. Гравировку выполнял Радин, а остальное брали на себя Фадин и Арбатов. Медалей было много, а участников мало и потому каждому доставалось что-нибудь на память, особенно женщинам. Своеобразным рекордом было разве что золото Зинаиды Астужевой. Она ни разу не уступила никому первенства на всех дистанциях по бегу. Все знали о ее наследственности от бабки, настоящей олимпийской чемпионки, и потому к ее самолюбивым притязаниям относились снисходительно.

Финальные игры по волейболу по традиции завершали спортивную программу и в спортзале собирался весь состав экипажа за исключением дежурных и больных. Но и те могли поболеть за свои любимые команды по видеосвязи. На этот случай в зале устанавливались шесть пар датчиков, чтобы можно было видеть игру во всех деталях и ракурсах. Первый сет «Наука» проиграла с разрывом в два мяча. Воодушевленные десантники и пилоты планетных средств выиграли и второй сет у непобедимой прежде команды Никишина, показав, что и здесь возраст не помеха. Правда, Никишин, сославшись на свои восемьдесят, сидел в запасе.

— Давай, Коля. Без тебя не ладится. Да и стыдно тебе. В «Десанте» троим за восемьдесят, а вон как молотят,— упрекнула его Зинаида.

И Никишин сдался. Он сделал перестановку в команде, поставив Байдарина на четвертый номер, и сам стал на первый. Зинаиду, с ее мягким пасом, определил центровой, и игра закипела. Никишин завелся и бил из любых положений, что привело десантников к легкой панике. Правда, его хватило на один сет, но перелом в игре наступил и «Наука» выиграла и четвертый сет. Пятый, решающий сет, опять начался без Никишина. Он поставил на свое место Седельникова, а сам устроил себе передышку. Сначала все пошло хорошо Володя со свежими силами старался и даже провел несколько хороших ударов, но быстро скис и десантники воспрянули духом. И тогда Никишин заменил Седельникова. Исход игры был предрешен.

— Тренироваться надо, наука,— хмуро сказал своей команде Николай после игры.— Десантники не потому выиграли первые сеты, что стали лучше играть, а потому, что лучше поддерживают спортивную форму. У них же самая возрастная команда, а держатся молодцом!

— Это ты за дискуссию решил отыграться? — напрямик спросила Волынцева.

— Было такое намерение, но потом вспомнил про Варварина. Старика убил бы наш проигрыш.

— Братцы! — воскликнул Журавлев,— Давайте навестим старика всей командой.

Идея была принята. Получив свое золото, они всей ватагой ввалились к Варварину.

— Охо-хо! — загорелся Аркадий Тимофеевич.— Вся «Наука» к нам пожаловала! Тогда будем пить чай.

Он поднялся с постели и, не обращая внимание на протесты, принялся хлопотать. Женщины пытались ему помочь, но, заметив предостерегающий знак Кантемира, чинно присели к столу.

— Угощу вас, друзья мои, по случаю победы, настоящим чаем, которого вы и не пробовали! — внося чайник, проговорил, сияя, Варварин.

— Ну уж,— с сомнением хмыкнул Ананьин. — Чайная плантация одна, а чай разный?

— Плантация одна. Способ приготовления разный!— напористо продолжал Аркадий Тимофеевич, разливая чай.— Вы, извините меня, Анатолий,— варвары! Ваши киберы обдирают кусты вместе с ветками, а я собирал только флешь.

— Что-то новенькое и не совсем понятное!

— Флешь, по-моему, военные укрепления,— заметил Никишин.

— Всякое новое — хорошо забытое старое,— посмеиваясь, возразил Варварин.— Флешь, слово французское и означает — стрела. Не знаю, как насчет военных сооружений, в этом деле не силен, а в чайном производстве флешь скорее оперение на стреле — три распускающихся листика на ветке. Издревле на чай собирали только флеши, а с ростом населения на Земле и сплошной механизации в ход пошло все вместе с ветками. И привыкли земляне, стали считать такой чай нормой. А я, грешный, вычитал в старинных книгах и по возможности пользовался старинной рецептурой. Сначала на корабле пощипывал в оранжерее, а здесь уже и говорить нечего!

— Так вот оно в чем дело! — засмеялась Зинаида.— А я еще на корабле замечала. Что за безобразие! Кто верхушки кустов обламывает, не дает им расти и развиваться?