Глухая орбита вечности

Вот о чем я думаю, глядя на ваши веселые лица. Нам, конечно, не повезло, и мы лишены возможности вернуться на родную Землю, но мы люди науки и рано или поздно должны дать подробный отчет о своей работе в Координационный центр. Поэтому, с завершением строительства поселка, нужно начинать планомерное и всестороннее изучение планеты. Этому мы должны посвятить свою жизнь. У нас теперь две группы, не считая промежуточного звена Байдариных. Главной, ведущей группой будет научная, с приданной ей службой изучения планет. Особенно учесть это я попрошу Степана Семеновича Рассохина, который по старой памяти обращается ко мне, как к высшей инстанции. Ваша служба, Степан Семенович, поступает в полное распоряжение начальника экспедиции. Экипаж корабля будет также работать в первую очередь на научную группу. Так что, Степан Иванович, — Манаев обернулся к Елагину — располагайте нами по своему усмотрению.

— Я, собственно,— заволновался астроном,— не собираюсь покидать корабль, Геннадий Петрович, да и вся астрофизическая группа тоже. Нам удобнее вести наблюдения из специально оборудованных рубок корабля. И мы, собственно, не предусматривали...

— Вы меня не поняли, Степан Иванович, я просто хотел подчеркнуть, что отныне вся верховная власть принадлежит вам. Я слагаю с себя обязанности капитана.

— Нет, нет, Геннадий Петрович,— замахал Елагин.— Оставьте все как есть. Назначьте старшим научной группы кого-нибудь из молодых. Вот хоть Ананьина. А меня освободите от административных обязанностей. Мне и в нашей группе хватает забот.

— Ну что же. Тогда давайте обсудим и поставим этот вопрос на голосование.

Однако обсуждение приняло иной оборот. Манаева выдвинули на должность начальника экспедиции, а отставку пожилого Елагина приняли. После коротких деловых выступлений наметили задачи каждой из групп. Наряду с научной работой решили продолжать подготовительные работы по ремонту первого главного двигателя, хотя по расчетам завершить работы силами экипажа не представлялось возможным. Особенно горячо поддерживала эту мысль психолог Штапова.

— Поймите,— убеждала она противников,— мы живем здесь в необычных условиях, и экипаж, если он не будет занят привычным ему делом, деквалифицируется. Что он сможет передать грядущему поколению?

— Если оно будет, это поколение,— бросил с места реплику главный энергетик Олег Михайлович Гринько.

— Мы живем здесь чуть больше года. Вы полагаете, что этого времени достаточно для акклиматизации? Есть еще выход, Олег Михайлович.

— Но по земному календарю это составит все четыре,— возразил главный энергетик.

— Надо шире поддерживать контакт с местным населением. Теперь, когда мы все изучили язык аборигенов, сделать это будет значительно проще.

— Я бы не сказал,— откликнулся Андрей Кудеяров.— За время строительства здесь знаете их сколько побывало? Я пытался с ними завести разговор. Молчат, как рыбы.

— Это не довод, Андрюша.

— Правильно,— поднялся с места Байдарин.— Я по дороге познакомился с одним из вождей. По-моему, он разговаривал довольно охотно.

— Вот тебе и поручим подготовить их к контакту,— сразу нашелся Климов.— Лично у меня тоже ничего не получается. Разговариваешь, как со стеной.

— Хорошо, я попробую,— согласился Байдарин.— Не знаю, почему они меня отличают.

Праздник продлился три дня. После гигантской работы, проделанной за сезон, всем хотелось побыть вместе, немного расслабиться. Только вновь избранный начальник экспедиции Манаев, конструктор Фрухт и первый штурман Шумский улетели на корабль, оставленный под присмотром автоматики: бывший капитан и первый штурман из привязанности к порядку, Леон Гафизович, полагая, что для отдыха достаточно и одного дня.

***

На второй день организовали спортивные соревнования, тут же названные с легкой руки Никишина Винейскими играми. В беге не знала себе равных семейная пара — Ананьин и Астужева. Их чествовали как первых винейских чемпионов венками из голубоватых листьев местной ивы с плотными кожистыми листьями, напоминающими лавр. В прыжках с шестом отличился Володя Седельников. Никишина признали чемпионом в многоборье. Он, хотя и не выиграл ни одного состязания, но в большинстве занимал второе место. Особенно упорной были встречи по волейболу. Здесь по производственному признаку выделились три команды: «Наука», во главе с капитаном Леонидом Журавлевым, «Космос», которую возглавил Олег Гринько, и «Планета» — с капитаном Романом Юмашевым.