Глухая орбита вечности

— Фантазии у меня хватит,— усмехнулся Байдарин.— Если быть последовательным и стать на твою точку зрения, то, во-первых, работы тебе прибавится. Гидрологические станции с автоматической регулировкой стока для более развитой цивилизации, вероятно, не последнее слово техники. Найдется что-нибудь и поэффективнее, например, моделирование климата, проблема, с которой до сих пор не могут справиться у нас, да и на других обжитых планетах тоже. Удивительно, что наши предки считали управление погодой и дожди по заказу довольно простой проблемой, хотя длительное время не могли справиться не только с точным планированием, но и с прогнозированием погоды.

— Ну, если там коренным образом решены вопросы энергетики и мы получим достаточную информацию, проблема управления атмосферой перестанет быть проблемой,— уточнила Сандалова.— Насколько я помню, главная трудность в управлении погодой — необходимость избыточных запасов свободной энергии, чем мы пока не располагаем.

— Да, конечно,— кивнул Сергей.— Наша цивилизация не настолько богата, чтобы бросать на ветер, в полном смысле этого слова, колоссальные массы избыточной энергии, чтобы нейтрализовать в узловых пунктах действие солнечной.

— Вот ты сам себя и срезал,— обрадовалась Ия.— Как раз наиболее совершенный состав атмосферы возможен при упорядочении ее движений и значит, мы столкнемся с наиболее древней цивилизацией.

— Посмотрим, что ты скажешь по прибытии на планету. Прогнозирование событий самое неблагодарное дело. Вон смотри, как наши астрофизики зашевелились! За три последних дня они смоделировали все мыслимые комбинации, и все-таки, по-моему, назревает сенсация.

С этими словами Байдарин потянулся к пульту и включил одностороннюю связь.

***

— Черт знает, что за сюрприз она готовит,— пробурчал, глядя на графики, Рэм Лазаревич.

— Думаете, опасно? — растерянно потер щеку Варварин.

— Вполне,— кивнул физик-теоретик Плещеев.— И вы знаете, Аркадий Тимофеевич, мне кажется, вы оказались прозорливее нас, специалистов. В пределах этого узкого пятна возникла локальная когерентность, а значит, возможен и лазерный эффект.

— Вспышка! — не отрываясь от наблюдения, вскрикнул Левин.— Надо вызвать отдыхающую смену. Сейчас всем хватит работенки.

— И сообщить об этом Манаеву,— ровным голосом резюмировал Варварин.

— Стоит ли,— удивленно сдвинул брови Плещеев.— Узкий пучок, да и уйдем мы, пока докатится до нас ее отголоски.

— Я думаю, Алексей Михайлович,— твердо сказал Варварин,— сообщить капитану о вспышке мы обязаны при любой степени опасности.

— Какая скорость распространения выброса? — обернулся Плещеев к главному астрофизику.

— Примерно полторы тысячи в секунду, Алексей Михайлович.

Плещеев от удивления присвистнул.

— Полторы тысячи? Ого! Вот это мощность.

Лицо Плещеева сразу стало серьезным. Он включил канал общей связи.

— Внимание. Капитан Манаев и начальник экспедиции Елагин срочно вызываются в рубку астрофизиков. Всем свободным от вахты пройти на свои рабочие места. Научному составу экспедиции и службе изучения планет собраться в кают-компании.

Левин поморщился.

— Это вы уже слишком, Алексей Михайлович. На мой взгляд, непосредственной угрозы нет.

— Какая бы ни была степень риска, Рэм Лазаревич, люди должны знать об этом и быть готовыми.

***

Сандалова порывисто поднялась с кресла.

— Извините, мне на вахту.

— Иди,— одобрила Радина.— Нам бы тоже следовало быть при деле.

— В данный момент мы, по положению, только пассажиры,— возразил Сергей,— а кают-компания самое безопасное место на корабле.

— Берегут, значит,— иронически усмехнулась Ия.

— Почему берегут? Нормальное положение по тревоге.

Первым в кают-компанию ворвался Никишин.

— Вы уже здесь! А я думал, буду первым!

— Мы и не уходили отсюда.

— Ну? — удивился Николай.— Тогда вы в курсе? Что стряслось?

— Вспышка,— коротко объяснил Сергей.

— Вот те на! Откуда она взялась?

— Я не физик. Говорят, оправдалось предположение Варварина.

— Лазерный эффект?

— Что-то в этом роде, но на узколокальном участке.

— Ха! Стоило ли тогда бить в барабаны!

Кают-компания быстро наполнялась. Усаживаясь перед потемневшим экраном, люди негромко переговаривались. Сообщение о вспышке на звезде распространилось с молниеносной быстротой.

— Не понимаю,— громко возмутилась Марина Волынцева,— усаживаясь рядом с Никишиным,— зачем из каждой мелочи делать секреты.

— Мариночка,— тут же завелся Николай,— ты недоучитываешь фатальность обстоятельств. Вспышка распространяется в виде узкого пучка и если мы попадем в нее, от корабля, да и от нас самих, останутся одни элементарные частицы.

— Ну, тебя, Никишин, с твоей необузданной фантазией. Даже мороз по коже... Фу! — поежилась Марина.— Когда ты угомонишься? Мало тебе было остаться без двух вахт. Еще хочется?

— Тьфу, тьфу, тьфу! — через левое плечо быстро проговорил Никишин.

— Дикарь! Прямо мастодонт какой-то,— удивился сидевший за ним Эдуард Климов.— Откуда ты знаешь это средство от сглаза?

— Тень Гамлета меня усыновила, геологом из гроба нарекла,— продекламировал Никишин.— С тех пор дух беспокойства и жажда познаний снедает меня.