Глухая орбита вечности

— Ну, Никишин, ну, Никишин! Я думал, ты силен лишь в естественных науках, а он вытаскивает один за другим на общее обозрение то этнические, то речевые архаизмы. Сказал бы это специалист и то я бы, пожалуй, удивился. Нет, серьезно, Никишин, откуда у тебя это «снедает»?

— Беллетристику читать надо, Эдуард Анатольевич, а не только научные трактаты!

— Нет, он меня сегодня уморит,— пророкотал своим баском Климов,— теперь трактаты!

— Не преувеличивайте его знаний, Эдуард,— вмешалась Марина.— Это слово известно даже мне.— Что касается Коленьки, то он обыкновенный эклектик — понахватался верхушек.

— Тише, вы! — раздался с заднего кресла голос Седельникова.— Экран включился.

Сразу смолкло веселое оживление кают-компании, и повисла гнетущая тишина.

— Товарищи! — голос капитана был серьезен и строг.— На корабле объявляется чрезвычайное положение. В четыре пятнадцать на ламбда Дракона произошла локальная вспышка с остронаправленным выбросом частиц высокой энергии. Начальная скорость частиц по вычислениям Рэма Лазаревича около полутора тысяч километров в секунду. Направление движения по астрономическим вычислениям Степана Ивановича Елагина лежит в плоскости орбиты нашего корабля. Пересечение потока с орбитой произойдет через восемнадцать часов тридцать одну минуту с момента вспышки, т. е. примерно через семнадцать часов. К этому времени корабль покинет опасную зону, при условии сохранения скорости частиц. К сожалению,— Манаев обвел взглядом всех присутствующих в кают-компании.— К сожалению, Рэм Лазаревич не гарантирует сохранения скорости частиц. Вследствие синхрофазотронного эффекта возможно их ускорение, а это означает, что не исключена возможность попадания корабля в поток частиц высокой энергии. Энергетические запасы корабля не позволяют поставить общую радиационную защиту. Будут прикрыты жизненно-важные его центры. Поэтому приказываю всему составу экспедиции и экипажу корабля, кроме капитана и первого штурмана, укрыться в защитном отсеке под кают-компанией с шести часов вечера до двенадцати ночи по собственному времени корабля.

— Вопрос можно?

— Даже нужно, Волынцева. Мы считаем, что вы должны в полной мере представлять размеры опасности.

Немного волнуясь, Марина поднялась с кресла.

— Что будет с кораблем и с нами, если мы попадем в поток этих частиц?

— Я уже говорил, что жизненно-важные центры корабля и его состав будут надежно прикрыты энергетическим полем, которое отклонит поток этих частиц от указанных объектов.

— А если это античастицы?

Капитан посмотрел на Левина.

— Это по вашей части, Рэм Лазаревич. Ответьте.

— Если бы это были античастицы, произошла бы аннигиляция, но это, товарищи, частицы. В этом отношении оснований для беспокойства нет.

— Какова проникающая способность частиц?

— Тяжелые большей частью поглотятся защитной оболочкой корабля, легкие будут отклонены силовым полем.

— А нейтринный поток?

Левин хмыкнул, нервно потер руки.

— Будто не знаете, что для нейтрино нет преград.

— Велика ли их концентрация?

— Думаю, невелика, тем более, что нейтральные частицы, по всей вероятности, сохранят начальную скорость и отстанут от основного потока.

— Короче, мы должны пройти между Сциллой и Харибдой,— резюмировал Никишин.— Если нас не разнесут протоны и мезоны, то пронзят нейтрино и нуклоны.

— Похоже,— улыбнулся Рэм Лазаревич,— но в действительности все выглядит не так мрачно, как это кажется нашему уважаемому геологу Никишину.

— Еще вопросы?

Включилась рубка энергетиков.

— Предусмотрена ли защита главных двигателей?

— Нет.

На лице Эстеллы слегка дрогнули брови.

— Но это в определенной мере представляет опасность для энергетических центров и особенно для двигателей.

Левин повернулся к капитану.

— Это вопрос по вашей части, Геннадий Петрович.

Легкая морщинка прорезала лоб Манаева.

— Хорошо, я отвечу. Энергетические центры прикрыты собственным полем, а двигатели придется выключить, тем более, что к этому времени торможение, по счислению Евгения Михайловича, будет практически завершено. После двенадцати дадим коррекцию.

— Будут еще вопросы?

— Пожалуй, все ясно,— за всех ответил географ Седельников.

— Тогда у меня к вам просьба, товарищи,— капитан взглянул на часы.— Сейчас разойдитесь по каютам, позавтракайте, а через полчаса будет объявлен аврал. Все службы корабля получат задание, но сами они не справятся, необходима ваша помощь. Придется проверить все отсеки, поставить дополнительные щиты, отладить все системы корабля, словом, подготовиться к космическому шторму,— Манаев позволил себе улыбнуться.— Не жадничайте, работы хватит на всех.

— Надо так надо,— вслух высказал свое отношение разведчик-охотник Омелин.

— Как говорили наши предки,— подхватил историк Климов, задорно блеснув очками,— даешь аврал!

К пяти часам вечера суматоха, длившаяся почти две полных вахты, начала стихать. Наскоро приведя себя в порядок, собирались в кают-компании группы, завершившие авральные работы на своем участке. Последней прибыла группа Сандалова.

— А теперь неплохо бы поужинать,— заявил с порога Никишин.