Глухая рамень

— За что ругать?.. Квартиры уже распределены, люди ждут, надо торопиться. А лесорубов переселять в барак — не так уж срочно, могут немножко и потерпеть.

Разговор на этом кончился, и больше вплоть до конца занятий у Вершинина не случилось никаких щекотливых, затруднительных дел…

Глава V Тайное свидание

Чистый, какой-то целебный воздух повеял на него, когда Вершинин вышел из дому. Голубые, прозрачные сумерки, с далекой видимостью предметных очертаний, обступили Вьяс. Отчетливо видны крашеные, расписанные наличники изб и бараков, а у конюха, идущего с конным ведром к колодцу, далее видны варежки, заткнутые за пояс… Нет и ветра — лишь слабое дыхание природы, от которого едва приметно шевелятся тонкие, опущенные ветви берез. Ничто не напоминало о том, что происходило здесь в буран, бушевавший трое суток.

Густели сумерки. Избы тонули в сугробах, надутых поперек поселка, и Вершинин, идя улицей, не без труда взбирался на эти застывшие голубые валы… В тихом, дремотном полусне лежал среди них поселок с лесным складом, с полустанком…

Хотелось ни о чем не думать, забыться… забыть Самоквасова, ссора с которым — неожиданная, удручающая — оставила в нем тревожные следы; и Проньку Жигана, которого стал ненавидеть и опасаться; забыть тесный, затхлый Паранин угол, где обворовывают его постоянно… Вчера пропали деньги, оставленные в столе… Пропадают все мелочи, не стоящие большого сожаления, — но когда донимают человека изо дня в день, становится невмоготу!..

События последних недель шли так густо, что он, не будучи суеверным, начинал остерегаться их грозного нарастания, однако посторониться или предупредить их не имел возможности. И получилось так, что, даже помимо воли, он становился их участником, хотя вмешиваться в жизнь, как Бережнов или Горбатов, он не умел, да, пожалуй, и не желал… Лишь одно утешало его нынче: через две-три недели у него будет своя, удобная квартира в новом доме, где как-то по-иному потечет и сама жизнь… Стараясь приблизить этот срок, он, как инженер, вложил немало усилий и сноровки, чтобы ускорить окончание отделочных работ… Они проходили без перебоев…

Кто-то окликнул его сзади. Оглянувшись, Вершинин увидел Ванюшку Сорокина с перевязанной рукой, висевшей на полотенце, но бодрого, неунывающего. Они поздоровались, и само собой определилось, что они после происшествия в делянке стали как-то ближе друг другу.

В легко завязавшемся разговоре Вершинин спросил, снисходительно улыбаясь:

— Ты что же, прозевал ружье-то? Зачем уступил Проньке?

Оказалось, Жиган обманул их обоих: Ванюшку убедил в том, что лесовод никому не продаст ружье, поскольку оно досталось от отца, а Вершинину сказал, что Ванюшка жаден на деньги и ружье покупать не будет… Только потемки помешали Ванюшке приметить, каким настороженным стало лицо лесовода.

— Напрасно я продал ему: ружье-то ведь действительно отцовское, — сказал Вершинин. — Я прошу тебя: перекупи его у Проньки обратно. Пусть вдвойне запросит — возьми…

Ванюшка не понял и сослался на то, что теперь оно не нужно ему вовсе: рука-то, видите, какая? Висит, как мертвая. Вершинину пришлось сказать пояснее:

— Это мне нужно, мне. Я верну тебе деньги… Он — капризный, упрямый, может заартачиться, но ты… как-нибудь сумей уговорить его. И не откладывай, поскорее сделай.

Сорокин обещал, вполне надеясь на успех, а на вопрос Вершинина, куда идет он, ответил запросто:

— По семейным обстоятельствам, к Наталке… В читальне сегодня выходной, собрания никакого… А у нас с ней жизнь семейная, лучшего я и не ищу.

И Ванюшка пошел улицей, на самый конец поселка, туда, где ждут его… Вершинин, миновав еще несколько изб, остановился на дороге… Никто, никто его не ждет, и некуда было идти ему, а возвращаться на квартиру — тошно…

Дойдя до проулка, посредине которого достраивали двухэтажный дом, в потемках видневшийся отсюда, он повернул к нему.

Дверь в сени оказалась открытой… Он вспомнил, зачем сюда пришел, и внимательно огляделся. Техник-строитель сделал всё, как велено: кирпичи уже привезены, и завтра начнут класть печи.

По лестнице он поднялся на второй этаж, дернул за скобу. Новая дверь с первого раза не поддалась, потребовалось усилие… В пустых комнатах — их было две — зашуршала у него под ногами разбросанная стружка… Вот здесь будет он жить. Сюда поставит оба книжных шкафа, сюда — кровать и стол… Дом почти готов, немногое осталось в нем доделать. Потом — новоселье… Въедут и Горбатовы, будут жить по соседству с ним — только внизу… Вспомнилась ночная встреча с Аришей в сенцах Наталкиной хаты, — и новое волнение охватило его.

Немного спустя послышались внизу чьи-то шаги. Он прислушался: там, где будут жить Горбатовы, отворилась дверь, и опять стало тихо. Он подождал минуты две и, ступая в темноте осторожно, спустился по ступеням, отворил дверь. В этот миг тихо, с испугом вскрикнула женщина.

— Не бойтесь, это я, Вершинин.