Глухой мир

– Я вчера сильно устал, – попытался надавить на жалость житель квартиры. – Вечером плохо себя почувствовал. Лёг спать. И… вот… вы пришли… Прошу простить! Пожалуйста!

– Кус! – позвал главарь.

Глеб тут же вошёл внутрь, протиснулся через бойцов.

– Рябов Анатолий, – начал Курок обвинительную речь. – За то, что вы позволили себе пропустить начало рабочего дня, за то, что позволили себе спать в моём присутствии, я приговариваю вас к двум литрам воды с поверхности. Наказание вступает в силу немедленно.

Глеб уже знал, что по окончании этой речи, ему требовалось открутить крышку фляги и протянуть воду с поверхности осужденному. Что он быстро и сделал.

– Нет! Пожалуйста! – хозяин квартиры и не думал брать флягу. Он сделал полшага назад, икрами и затылком упёрся в нижние и верхние нары. – Я обещаю, подобное не повторится!

Глеб бросил быстрый взгляд на лидера карательного отряда. Заметил, как почернели его глаза. Водонос даже не успел отфиксировать момент, когда кулак Курка врезался в левую скулу Анатолия. Мерзко хрустнуло, мужчину бросило на стену, о которую он, вдобавок, ударился головой. Сознание несчастный не потерял. На его левой стороне лица образовалась вмятина. Глаза больше не существовало, он вытекал вместе с кровью на тощую грудь. Анатолий хрипел. Его правая нога жутко и быстро дёргалась. Глеб бросил взгляд на главаря. Курок довольно лыбился.

– Поднимите эту мразь, – с презрением бросил он.

Хмырь и Хирург исполнили приказ. Подхватили тщедушное тело под руки и вернули в вертикальное положение. На то же самое место, где Анатолий и стоял. Хотели его отпустить, но Рябов начал падать. Пришлось его держать.

– Плесни водой в морду этой твари, – сказал главарь.

Глеб незамедлительно выполнил приказ. Это действие неожиданно вернуло несчастного к реальности. Он даже смог самостоятельно стоять. Самое главное – сумел сохранить разум и не паниковать, не кричать от боли. Начни он так себя вести, и Курок бы его с радостью забил до смерти. Об этом знали все.

– Пей! – приказал главарь карательного отряда, взглядом указав на флягу в руках Глеба.

Приговорённый к наказанию медленно потянулся к фляге с жидкостью. Его рука сильно тряслась. Спорить и противиться он попросту не решился. От двух выпитых литров воды, на самом деле, шансов умереть не так много. А вот от кулаков Курка вероятность стопроцентная. Как иногда приговаривал главарь карательного отряда: «Ещё никто не ушёл безнаказанный».

Мужчина взял флягу. Пока нёс к лицу, из неё выплеснулась пара капель. Курок вполне мог заставить слизать их с пола. Обычно так и делал. В этот раз, вероятнее всего, не обратил внимания.

Анатолий закрыл глаза. Приложился к горлышку и начал пить. Глеб пристально наблюдал за ним. Впрочем, как и остальные члены карательного отряда.

Все, от мала до велика, знали, что употребление воды с поверхности грозило страшной болезнью – лучевой.

От пары глотков, как правило, ничего не происходило. От литра начиналось расстройство живота, сонливость, слабость, дикая головная боль. От двух литров вдобавок начинало ещё лихорадить, случались потери сознания, а дополнял всё беспрестанный понос.

Со временем симптомы прекращались. Однако после пятого-шестого выпитого литра воды с поверхности начиналось выпадение волос, бесконечные головные боли, бессилие становилось нормой. Кожа покрывалась струпьями и язвами. К тому же начиналось кровотечение: из дёсен, носа, ануса. Как правило, после пятого-шестого выпитого литра человек уже долго не жил. Умирал, страдая от непереносимой боли во внутренних органах.

Глеб видел, как это происходит. Мама умерла на его глазах в ужасных муках.

Анатолий допил всю воду. Вернул флягу водоносу. Единственным уцелевшим глазом посмотрел на главаря.

– Вот и отлично, – сказал Курок.

Все знали, что для него было б отлично кого-нибудь убить. Единственное, что удерживало – Лис. Лидер системы бункеров не дозволял убивать людей направо и налево, как это хотелось главарю карательного отряда. Хоть в Верхнем бункере и проживало несколько тысяч жителей, убийство без необходимости Лис не приветствовал, аргументируя тем, что работать станет некому. В Нижнем бункере, как поговаривали, ещё сохранилась послевоенная перепись населения. Там фигурировала цифра в двадцать тысяч. И это только в Верхнем бункере. Нижний намного меньше, и количество проживавших там людей никогда и ни одному жителю Верхнего бункера не было известно.

– Ты у меня теперь на особом контроле, дерьмо одноглазое, – сообщил Курок Анатолию. – Ещё раз не выйдешь на работу, оторву уши. Или все зубы выбью. Или ещё что-нибудь придумаю. Поняло меня, дерьмище?

– Да-да! – поспешно ответил Анатолий. – Я всё понял!

– На выход, – скомандовал Курок. – Штык, ты остаёшься и час караулишь эту падаль, чтобы оно не посмело выблевать воду.

– Будет сделано, ёба! – отозвался подручный, дежуривший у двери.