Глухомань

Максим держался чуть впереди, стараясь уклоняться от навязчивых веток. Вокруг были лишь деревья и густой подлесок. Пройдя еще сотню метров, Макс остановился.

– Да-а, – протянул он недовольно, – так можно долго идти.

Вася встал рядом и медленно повел взглядом по зеленым зарослям.

– Макс, нужно по верхушкам смотреть, где просвет заметим, там и опушка может быть.

– Да ты прямо гений! – ухмыльнулся Максим, – ты в такой чаще сможешь верхушки-то увидеть? Смотри, лес-то какой густой, кроны солнце почти не пропускают, – он поднял голову и посмотрел вверх. Ветки на самом деле во многих местах смыкались между собой, образуя настоящий занавес.

– Да уж, не очень-то их видно, – согласился Вася, безуспешно стараясь увидеть желанный просвет, – тогда давай свои предложения.

– А что тут предлагать, еще сто метров идем, если ничего не увидим, возвращаемся назад и ночуем там же.

– Ну, пошли тогда, – Вася спрыгнул с пня, куда успел залезть в попытках разглядеть верхушки, и снова зашагал вперед.

Идти было действительно тяжело. Высокая трава опутывала ноги. Чтобы сделать шаг, приходилось с силой выбрасывать ногу вперед, стараясь прорвать травяные путы. Из-за этого все тело быстро уставало. Поэтому, через следующую сотню метров друзья вновь остановились.

– Слушай, Макс, – сказал Василий, – если уж и идти через лес, то не здесь. Мы так неделю будем до реки добираться, это просто ужас какой-то. Здесь не то, что идти несколько километров, здесь просто опушку для ночлега найти невозможно. Пошли назад, Макс, слышишь меня?

Максим стоял чуть впереди и не поворачивался. Его замершая фигура находилась спиной к Василию и не двигалась.

– Макс, что с тобой?

Максим тут же поднял руку кверху, призывая друга притихнуть. Василий медленно подошел.

– Вась, ты слышишь?

Василий прислушался, вокруг раздавались типичные для леса звуки: птичий щебет, шелест листвы.

– А что я должен услышать? – невольно перейдя на шепот, спросил мужчина.

– Гул, словно пчелиный рой рядом.

– Ну, здорово, еще не хватало, чтобы нас вдобавок ко всему дикие пчелы покусали, – недовольно проворчал Василий. Он еще раз прислушался и, чуть погодя, действительно услышал низкий гул, будто недалеко за деревьями стояла трансформаторная будка.

– Вась, а может медку? Улыбнулся Максим, – с чайком у костра, а?

– Да иди ты, Макс, какой медок! Нас покусают до смерти, пошли назад.

– Да подожди ты, не дрейфь, пойдем посмотрим, – он аккуратно двинулся вперед.

– Макс! – Василий стиснул от досады зубы. Он знал Макса, сразу не послушал – не послушает. Проще было идти с ним.

Друзья медленно продирались сквозь заросли. Монотонный гул становился все ближе.

– Макс, – сделал еще одну попытку отговорить друга Вася, – нас там девчонки ждут, а мы тут глупо подставляемся. Вот сейчас они махнут на нас всем роем, а мы по таким зарослям даже убежать не сможем.

В этот момент Максим резко остановился, и Вася, не ожидая такого, врезался ему в спину.

– Ты чего?

Макс не моргая смотрел на что-то, что находилось впереди. Василий не видел, что там было, зато заметил, как напряглось тело друга. Максим не шевелился и не сводил глаз с того, чего Вася не видел.

– Макс! – еще раз позвал Василий, он встал рядом с другом и посмотрел туда, куда смотрел Макса. Еще через мгновенье его скрутило пополам и вырвало остатками утреннего бутерброда. Немного успокоив внутренние спазмы, он вытер тыльной стороной ладони губы и, отплевываясь, еще раз взглянул на открывшуюся картину.

Перед ними была вытоптана и примята к земле окровавленная трава. Диаметр получившейся поляны был примерно около пяти метров, в середине на земле лежала непонятная куча, источавшая ужасный смрад. Именно от нее и шел этот непонятный гул, на который ребята и пришли.

Максим сделал несколько шагов в направлении кучи. Василий, мгновение замешкавшись, двинулся за другом. Сделав пару шагов, друзья смогли разглядеть, на что именно они наткнулись. Это было достаточно крупное мертвое животное, скорее всего олень. Трудно было определить сразу, так как у животного напрочь отсутствовала голова. На ее месте просто была окровавленная мякоть. Было видно, что тело лежит здесь, несколько часов. Вся туша разбухла, во многих местах шкура была рассечена, словно когтями, а из разрезов до сих пор сочилась черно красная жижа. Брюхо оленя было вскрыто и из него рядом на траву были вывалены все его внутренности.

И этот гул. Это были не пчелы. Это были мухи. Тысячи и тысячи мух облепили тушу, стараясь поживиться падалью. Тучи паразитов облепили труп оленя так плотно, что, казалось, на нем шевелится живое покрывало. Кишащее личинками мясо источало невообразимую вонь.

Максим закрыв ладонью нос и рот, в попытке вытерпеть запах разложения, посмотрел на Василия:

– Как ты думаешь, кто его так?

– Братан, – Василия опять начинало мутить, – давай сначала уйдем, меня сейчас снова вырвет.

Неуклюже пятясь назад, они зашагали прочь от ужасной находки.

Отойдя на приличное расстояние, друзья, наконец, смогли перевести дух.

– Мне кажется, я теперь навсегда провонял этой жутью, – Василий обнюхивал свои ладони и рукава.