Глупая

Меня ударило разрядом тока. Слабо, но одёрнуть руку я попыталась. Не сумела. Тера Азалия схватила её.

– Что вы делаете?

– Мама! – ещё раз крикнул муж. Уже громче. И ближе.

Оказавшись за спиной, он помог мне высвободиться. Но сам тут же обнял, положив руки на мой живот.

– Не нужно было этого делать. Я же просил тебя.

– Зато теперь ты можешь быть уверен в том, что ошибся в догадках. А мне не следует ждать скорого появления внука.

– Что?! – возмутилась я, пытаясь избавиться от объятий. Тщетно. Не биться же мне в них, как мухе в паутине?

– Джениса, – вздохнул муж, и не думая выпускать меня, – позволь объясниться.

– Позволь мне присесть, – спокойно попросила его.

Мы уселись. Но не так, как я хотела. Тео нагло утянул меня к себе на колени. И это при маме!

– Тут достаточно места, чтобы разместиться порознь, – заметила я.

– Да, но так мне приятнее, – возразил Тео.

– Артемио! – в гостиную ворвался Эйо. – Артемио, Поль рожает!

Помощник мужа был необычайно взволнован. Тео, видимо, тоже это заметил, раз ссадил меня со своих колен.

– Ты только представь, она весь день молчала! – возмутился он и тут же осёкся, увидев нас. – Простите! – рассеянно извинился. – Тётя Азалия, Джениса, рад вас видеть, но…

– Эйо, дорогой, не нужно, – мирно отозвалась она. – Почему ты тут? Ночь уже вошла в права, стоит поспешить принять своего первенца.

– Я буквально на минуту, тётя Азалия. Артемио, знаю, ты не хотел, но придётся провести допрос. Энмах требует отчёт к утру, а я…

– Поспеши к Поль, – остановил его изъяснения Тео.

– Спасибо! – тут же кинул Эйо и исчез.

– Тебя проводить? – обратился ко мне муж, поднимаясь.

Я с недоумением взглянула на него. Неужели он опасается оставлять меня наедине со своей мамой?

– Нет. Я ещё не услышала объяснений.

– Хорошо, – не стал он спорить. – Не жди меня, ложись спать, – наставлял он, а затем обернулся к тере Азалии. – Мама, я надеюсь на тебя.

Деловой какой, всем указания выдал.

Не дожидаясь ответов, Тео исчез. На этот раз без показушности.

Я вернулась к своему уже прилично подтаявшему мороженому, а тера Азалия взялась за фруктовое желе.

– Так зачем вы мне больно сделали? – поинтересовалась я, не собираясь оставлять этот вопрос без ответа.

– Прости за неприятные ощущения. Обычно моя магия воздействует незаметно, – покаянно произнесла она.

Хотя не могу с уверенностью утверждать о её искренности.

Освободив руки, я уселась ровнее, показывая своё полное внимание.

– Определённая группа людей более чувствительна к моему личному дару, – пояснила мама Тео.

– Тера Азалия, вы показались мне достаточно прямой и откровенной. Не нужно говорить загадками. Убегать, не дослушав вас, я не стану. Да и излишней нервозностью не страдаю.

– Два месяца назад Артемио сообщил мне о своём скором браке. Быть может, ты уже знаешь, что у магов тьмы подобные вещи считаются личными, и вмешиваться в них никто не имеет права.

– Подождите, а как же закон о помолвке без участия детей? Разве это не вмешательство? – перебила я.

– Не тот случай, – улыбнулась тера Азалия. – Меня, как и любую мать, конечно, заинтересовала столь поспешная женитьба, – продолжала она. – Вот только Артемио не пожелал рассказывать деталей. Той же ночью у Эмиля явилась во тьму долгожданная дочь, и стало не до разговоров.

– У вас недавно родилась дочь? – поразилась я.

– Не у меня, Джениса. У Эмиля, моего мужа.

Я кинула взгляд на её руки. Вязь только на пальцах. Наверное, поэтому мама Тео так легко говорит о рождении дочери у её мужа.

– Вижу, ты не совсем понимаешь, – заметила она.

– Совсем не понимаю, – призналась я.

– Давненько я не рассказывала о себе, – с неким воодушевлением произнесла тера Азалия. – Позволь устроиться поудобнее.

Не успела я ничего ответить, как мама Тео отставила свою вазочку и скинула туфли, а затем уместила согнутые ноги на диване.

– Ты тоже можешь не стесняться меня, – предложила она. – И, давай, опустим «тера»? После моих слов оно будет неуместно.

– Хорошо, Азалия, – приняла я, хотя свою позу оставила без изменений. Пока удобно и так.

– Мой личный дар открылся очень поздно, – начала она. – Ничего, что я с самых истоков?

– Так даже лучше, – заверила её.

– Так вот, долгое время и я, и родители считали, что Тьма обделила меня даром. Это, конечно, безумно огорчало, не буду скрывать. А в двадцать пять моя способность раскрылась, – последнюю фразу Азалия произнесла в задумчивости, видимо, мыслями переносясь в прошлое. – Ох, я уже и забыла, как это сложно – вспоминать былое!

– Может, не стоит тогда? – больше из вежливости, чем из желания, спросила я.

– Нет-нет, – отказалась Азалия. – В этом есть особое удовольствие. Поведать о себе, в очередной раз взглянуть на всё будто со стороны.

– Наверное, – неуверенно согласилась с ней.