Глупец

— Тогда заявляю, что это самое грустное, что я когда-либо слышала, — она повернулась ко мне, положив ногу на ногу. — Вы поймете, занято ли Ваше сердце лишь только тогда, когда поставите его потребности выше своих. Когда вы будете готовы сделать все, что угодно, лишь бы улыбка не сходила с его губ, а боль не касалась его сердца, — улыбка на ее лице замерла. — Я встретила Сэма, когда мне было всего тринадцать лет. Ему было пятнадцать, — она подмигнула мне. — Мне нравятся парни постарше, — она мягко рассмеялась от своей собственной шутки, затем продолжила свою историю. — Мы вместе учились в школе, а потом он ушел на войну. Это было летом тысяча девятьсот сорок второго года. Как-то он вернулся домой в краткосрочный отпуск, — она вновь подмигнула мне. — Тогда я забеременела нашей первой дочкой. Когда его отпуск кончился, я была в ужасе, что он больше не вернется.

Я наблюдала за этой старой, хрупкой женщиной, потерянной в воспоминаниях о прошлом. Она полностью ушла в себя и уже больше не была в настоящем. Вспоминая свою прошлую жизнь — до того, как стала одинокой.

— После того, как Перл Харбор атаковали японцы, ребята были очень напуганы, но полны мести. Мой Сэм тоже, — на секунду она прикрыла глаза. — Господи Иисусе, это был красивый мужчина. У меня перехватывало дыхание всегда, когда я думала о нём, — она открыла глаза и посмотрела вперед, вспоминая. — Темно-русые кудри — конечно, пока в армии их не сбрили — сверкающие голубые глаза и заразительный смех. И честное слово, он умел танцевать!

Я сидела и слушала, затаив дыхание. Лишь изредка я вспоминала, что нужно крошить уткам хлеб. Они были прямо под моими ногами, пытаясь перехватить хлеб как можно быстрее. Я хотела узнать больше о той любви, мне даже не нужно было просить об этом. Старушка продолжала.

— Мой Сэм приземлился в Юта-Бич, это в Нормандии, Франция, в день начала боевых действий, хотя в то время я об этом не знала. А если б знала, то довела бы себя до сумасшествия. Но хвала Иисусу, он выжил, — она повернулась ко мне, ясные, зеленые глаза стали темнее с закатом. — Я молила Бога, что, если он вернет моего Сэма живым и невредимым, я каждый день буду жить лишь для того, чтобы делать его счастливым. Бог услышал меня, потому как Сэм вернулся домой, — она вновь погрузилась в свои мысли, назад в тот день, морщинки слегка разгладились вокруг ее глаз. За пеленой времени я видела ее юношескую красоту. — Я никогда не забуду тот день на аэродроме, когда ждала его. Когда он сошел с трапа, я думала, мое сердце выпрыгнет из груди!

Слезы вновь ужалили мои глаза, и я поразилась своей реакции.

Она посмотрела на меня.

— А как ваше сердце ведет себя, когда вы видите этого молодого человека?

Я тихо вздохнула и посмотрела ей в глаза.

— Как будто оно готово разорваться в груди.

— Значит, — сказала она, протянув мне свою костлявую руку и похлопав меня по колену, — если это настоящая любовь, все будет хорошо, моя дорогая. Просто помните, что я вам сказала, — она взяла меня за руку и легонько сжала. — Меня зовут Клара. А вас как?

Я улыбнулась.

— Харпер.

Клара кивнула.

— Спасибо, что позволили мне рассказать о своем Сэме. Вы же еще приедете сюда? Мы можем вновь вместе покормить уток и поболтать немного.

Я улыбнулась ей.

— С удовольствием, Клара.

Ее зеленые глаза сверкали.

— Замечательно.

Позже ночью, я лежала без сна и думала о Сэме и Кларе. Интересно, почему ей так одиноко? Я решила, что, должно быть, Сэм уже умер, но как насчет ее детей? Или внуков? Она такая милая и добрая, я даже представить себе не могу, каково это — иметь такую бабушку. Будь у меня такая бабушка, я бы проводила с ней как можно больше времени.

Но мне не повезло. У меня была Коринн Бель. Она не была милой, скорее наоборот.

Клара, однако, дала мне надежду. Возможно, спустя время, у нас с Кейном все наладится, и мы сможем продолжить наши… что? Отношения? Я знала одно — я хочу, чтобы это продолжалось.

Несмотря на мои надежды, от Кейна не было вестей. День за днем, ночь за ночью, я ждала, а он все не звонил. Мне казалось, что я живу на автопилоте, передвигаясь по кампусу с пары на пару с фальшивой улыбкой и маской на лице. Я уже больше не могла притворяться. Становилось все труднее и труднее убеждать других в том, что я счастливая, богатая любимица Техасского общества, у которой было все, и даже больше. Мерфи была полностью поглощена отношениями с Джошем, что немного облегчало мне задачу. Но внутри я жутко нервничала, чувствовала себя загнанной в угол, не знала, куда идти и что делать дальше.

Оставалось полторы недели до каникул. Несмотря на некоторое недовольство нескольких Дельт, которые все еще хотели отомстить Каппам, я полностью прогнала все мысли о пари из головы так же, как и все остальное, что происходило вокруг меня. Предчувствие поездки в дом Бель, нападение на Кейна и — самое главное — его отчуждение от меня. Это было больнее всего. Но мне казалось, я понимаю его, правда понимаю. Разве я не сделала бы то же самое? Тем не менее, от этого мне не легче не становилось, боль не уходила.