Глупец (Читайте знаки - 1)

- Нет. Он Клавке-Селёдке оставил. Хочет, чтобы баба его осчастливила... - заржал, бородатый детина в мятой войлочной шляпе.

- Как, Селёдка?... Хорош кавалер? - Вставил, ещё один плешивый бомж.

Он обращался к уже успевшей встать, разбитной опойке, которая теперь поправляла свою видавшие виды, выгоревшую и выцветшую рваную юбку.

- Да... Хороший мальчик. Пойдёшь к тётеньке?

Бомжиха ощерила свой щербатый рот, из которого несло перегаром и, подойдя к Илье сзади, обняла его, прижимаясь к нему щекой.

Илье было мерзко и страшно. Он сжал кулаки и весь напрягся. Панический ужас почти парализовал его.

Нервно заикаясь, он сказал:

- Если вы хотите, есть, то берите. Мне не жалко.

- Вы поглядите на него. Этот щенок, предлагает нам жрать его объедки, - расставляя пальцы веером, зашипел своим товарищам Шрам. - Да ты чё... гадёныш, нас обидеть хочешь?...

- Вы меня не так поняли. Я же от души. Я, по хорошему... - начал было оправдываться Илья.

- От души говоришь,... А вот мы сейчас и посмотрим,... какая она у тебя - душа-то. Когда из тебя, её выпустим.

В руках у Шрама появился ржавый, с зазубринами нож.

Он прижал его к горлу мальчика. В то время, как потаскуха, крепко стиснула его в своих объятьях, так, что стало тяжело дышать.

- Не надо. Пожалуйста. Ну что я вам сделал, - слёзно взывал к ним Илья. - Ну, хотите, деньги возьмите... только не надо...

- Деньги? Вонючка, обыщи пацана, - скомандовал Шрам.

К мальчику хромая подлетел плешивый Вонючка, бросив на землю, полиэтиленовый мешок с пустыми бутылками. Своему прозвищу он соответствовал на все сто. От него разило смрадом, потом и кислой плесенью за несколько метров. Всё лицо, а точнее то, что от него осталось, было покрыто шелушащимися лишаями и язвами. Но особенно мерзким, был изъеденный сифилисом нос.

Он начал шарить трясущимися руками по карманам брюк мальчика и выкладывать на стол, скомканные купюры и мелочь. Обыскать содержимое куртки было неудобно, из-за мешающих, цепких объятий Селёдки.

- А ну-ка... подвинь клешни - буркнул он ей - а то, вцепилась стерва, как Дед Мороз в новогодний подарок.

- А ты сам-то... чего так затрясся? Завидно?... - съязвила опойка и ослабила хватку, для страховки хватая мальчика за волосы. - Ничего и тебе достанется.

В это время Шрам алчно разворачивал и пересчитывал купюры, воткнув в ящик свой ржавый нож. А Борода, пользуясь моментом, запихивал в свой рот, давясь, оставшиеся от Ильи объедки.

Пользуясь этим моментом, Илья резко выдернулся из костлявых рук бомжихи, оставляя в её скрюченных пальцах, клок своих волос. Он, изо всех сил толкнул, не ожидающего от него такой прыти Вонючку и, спотыкаясь о невидимые в темноте корни деревьев, выбежал на улицу.

- Что пасти раззявили суки! За ним. Мигом, - заорал на них Шрам. Упустите пацана, кишки на уши намотаю.

И сам быстрее всех, пустился вдогонку. В отличие от остальных, бежал он достаточно быстро. Остальные же напрягая износившиеся организмы, исходя слюной и отдышкой, старались не отставать, зная свирепость нрава своего предводителя. В прошлый раз за нерасторопность во время взлома старого гаража, Борода лишился одного уха, которое, сам же и съел под пристальным присмотром Шрама.

Выбежав на площадь, Илья решил повернуть вправо на улицу Варварскую, так как запомнил дорогу, когда ехал сегодня днём. Он рассчитывал добежать, до центральной площади Минина, где возле Кремля, в это время должно было быть ещё людно. Ну, а там его вряд ли осмелятся трогать. И будет возможность, что-нибудь предпринять.

Шрам, увидев, куда направляется мальчик, быстро отдал распоряжение своим подельникам, и те устремились в погоню, по обходному маршруту. Сам же шрам, поступил достаточно хитро. Он выбежал на тротуар и, увидев, как мальчик обернулся, изобразил из себя выбившегося из сил. Он сделал вид, что махнул рукой и поплёлся обратно.

Успокоившись, Илья сбавил бег. А после и вовсе перешёл на быстрый шаг, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Тем самым, давя скрывающимся преследователям необходимое время, для возможности его догнать.

Они выскочили неожиданно из-за угла здания типографии. Илья опешил. На мгновение он растерялся. Но, вовремя опомнившись, развернулся и побежал в обратную сторону. Но тут, дорогу ему перегородили Шрам с Вонючкой.

Бомжи окружили его в кольцо. Злобно скалясь и жадно растопырив руки, они быстро сокращали диаметр круга, в который оцепили мальчика. В следующее мгновение злодеи разом набросились на него. И утопая под градом пинков и ударов, Илья повалился на тротуар.

Корчась от боли, он скрутился в калачик, подгибая под себя колени и закрывая лицо руками. Нападающие били его с остервенением, примешивая к своим тумакам, потоки площадной брани и взрывы истерического хохота. Илья чувствовал, что ещё чуть-чуть, и он потеряет сознание. Закрываться сил уже не было. Всё лицо превратилось в кровавое месиво, а из груди вырывался надрывный кашель. Дальше, боли он уже не чувствовал. В голове пульсировала только одна мысль: "Скорее... Скорее бы конец".