Глупец (ЛП)

— Возможно, потому, что ты сводишь меня с ума, — наконец ответил он. — Я вовсе не слежу за тобой, Харпер, просто увидел, как ты выходишь из кафе, — он посмотрел на меня через плечо, сделал еще один глоток кофе, пожал плечами, а затем улыбнулся так, что у него даже искорки в глазах вспыхнули. — А вот уже потом я пошел за тобой.

Я молча продолжила есть кашу, потому что не знала, что ответить на все это, глотнула молока и съела еще одну ложку каши, а потом сказала:

— Я люблю вставать рано, люблю утро, пока все еще спят, — я глянула на него. — По утрам так… так спокойно.

— Да, — согласился он. — Во всяком случае, здесь это так. Но дома? Дома — никогда.

Никогда. У него был интересный бостонский акцент, присущий, как мне казалось, только ему: сильный, чувственный, мягкий и все это одновременно. Все буквы “р” он опускал. Мне нравилось, но я держала это при себе.

Я прокручивала в голове все возможные темы для разговоров, пытаясь найти, что сказать. Помни про пари, Харпер. Это должно стоять на первом месте, все остальное потом, не стоит забывать об этом. Он занимается незаконными делишками: принимает ставки прямиком в доме братства Капп. Останови его, выведи из игорного бизнеса, подложи свинью Каппам, окажи услугу Браксу. Я зачерпнула ложкой остатки каши, отправила в рот, прожевала, проглотила, глотнула молока, собралась с духом и наконец спросила:

— Не хочешь помочь мне завтра на соревнованиях по бегу?

Кейн откинулся на спинку скамейки, вытянул ноги, посмотрел на меня и спросил:

— Что это?

— Пятикилометровый благотворительный забег, который мы спонсируем каждый год перед днем Благодарения, — ответила я. — Люди платят за входной билет, а мы, в свою очередь, обеспечиваем всех гостей водой и снэками, две трети доходов идут на покупку индеек для полевых кухонь и приютов в округе.

Кейн кивнул:

— А мы — это…?

— Мое сестринство.

Он провел рукой по волосам, сделав и без того беспорядочную прическу еще беспорядочнее.

— Ну вот, опять ты это делаешь?

Я моргнула:

— Что делаю?

Кейн склонил голову набок и заглянул мне в глаза. Чернильное, темное утро начало рассеиваться, и его лицо казалось безупречным и одновременно призрачным. А его глаза… такие не по годам мудрые, я не могла пока сказать что, но что-то в этих глазах казалось мне знакомым… и в то же время — нет, это меня пугало.

— Мы как будто на маскараде, — сказал он мягко. — В один момент со стороны ты выглядишь богатой, идеальной, лучше, чем все остальные, а потом — одна ешь кашу быстрого приготовления в парке на скамейке в шесть утра. Скрупулезно отделяя себя ото всех, даже от своих сестер, — его губы изогнулись в уголке. — А еще ты собираешь деньги на индейку для бездомных, — он безотрывно смотрел мне в глаза. — Серьезное противоречие, мисс Бель.

Я проглотила свой страх от его четкого, такого точного описания, и тихо ответила:

— Что ж, это просто удивительный обзор моего поведения и характера, особенно для человека, который увидел меня впервые всего несколько дней назад, — теперь я смотрела на него в упор, стараясь изо всех сил не отводить глаза. — Для парня, который блуждает по кампусу в сотнях миль от дома лишь для того, чтобы принимать ставки в доме братства, — я наклонила голову. — Что ж, впечатляет. Хорошо подмечено для бандита.

Его глаза цвета кофе просто сияли, пока он рассматривал меня, изучал мое лицо, разбирая меня на части, пытаясь увидеть меня настоящую под маленьким шрамом, который, как мне казалось, очень искусно спрятан. Все эти годы я была очень осторожна и все же… и все же он, как мне кажется, подобрался очень близко — ближе, чем кто бы то ни было. И делал он это очень быстро.

Мои слова его совсем не зацепили, он выглядел абсолютно спокойным, как ему это удалось? И, конечно же, он ни капельки не стеснялся напрямую сказать мне о моих предполагаемых качествах. Он может догадываться кое о чем, но он и близко не подошел ко мне настоящей в своих описаниях.

— Я думаю, у всех есть парочка секретов, ведь так? — сказал он хриплым голосом, смешавшимся с утренней тишиной. Его слова застали меня врасплох, так же, как и внезапная вспышка в его глазах. Они всегда казались мне мягкими, нежными даже, а сейчас? Эта вспышка была настолько быстрой, почти незаметной. Но я заметила. — Во сколько?

Я моргнула.

— Прости, что?

Он улыбнулся.

— Соревнования по бегу. Или ты отменяешь свое приглашение? Ну, например, потому что я бандит и все такое?

Я почувствовала, как горячая волна идет по моему горлу вверх и выливается на щеки от моих собственных слов, вылетевших теперь уже из уст Кейна. Я не привыкла оскорблять людей, особенно незнакомых, это оставило неприятный привкус у меня во рту.

— Начало в шесть утра, у дома моего сестринства.

Кейн встал.

— А что если я хочу бежать?

Я тоже встала.