Глупость или измена? Расследование гибели СССР

В 2008 г. я сделал попытку выяснить у В.А. Медведева, когда и как он пришёл к этим мыслям и получили ли они дальнейшее развитие в его работах. От разговора на эту тему Вадим Андреевич уклонился, отметив лишь, что ни до, ни после данной проблемой специально не занимался [1003].

Но тогда получается, что озарение на этот счёт посетило его только в 1987 г. Невольно возникает мысль, что упоминаемый доклад представлял заказ. Можно допустить, что он исходил от А.Н. Яковлева, который тогда возглавлял Агитпроп, но, вероятнее всего, «заказчиком» был М.С. Горбачёв.

О том, что эта акция не была случайной, свидетельствуют и другие факты. «Журнал «Мировая экономика и международные отношения» под руководством Дилигенского, — отметил 16 апреля 1988 г. в своём дневнике А.С. Черняев, — систематически и открыто разрушает теорию империализма и ортодоксального революционного процесса. Теперь к этому присоединилась книга самого Примакова и Мартынова, которую «высоко» оценила «Правда» на днях» [1004].

К празднованию 70 — летия Октября была приурочена публикация статьи Игоря Клямкина «Какая улица ведёт к храму?». Она увидела свет в одиннадцатом номере журнала «Новый мир» [1005]. Для названия своей статьи автор использовал заключительный диалог из кинофильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Для автора статьи храм — это «светлое будущее». А главная её мысль: путь, по которому шла советская страна с 30 — х гг., привёл в тупик. Следовательно, необходимо вернуться назад, к той развилке, откуда был сделан неправильный поворот.

Позднее А.Н. Яковлев скажет об этом: «Мы пытались разрушить церковь во имя истинной религии и истинного Иисуса, ещё только смутно догадываясь, что и наша религия была ложной, и наш Иисус поддельным» [1006].

Если учесть, что автор этих слов, главный идеолог партии, давно уже не верил ни в «церковь» (партию), ни в «истинную религию» (марксизм — ленинизм), ни в «истинного Иисуса» (В.И. Ленина), то под знаменем борьбы со сталинизмом за возращение к ленинизму начинается скрытая идеологическая подготовка к борьбе против марксизма и советской системы.

Однако никаких кардинальных перемен в обществе ещё не было. Поэтому многие относились к начавшимся идеологическим переменам с недоверием.

По утверждению писателя Виктора Ерофеева, «где — то» в 1987 г. его и «Таню Толстую» пригласил американский посол, причём не к себе, а в бюро «Нью — Йорк Таймс». Оказывается, американцы «были просто растеряны», они не могли понять, что такое перестройка: «заговор КГБ» или «действительно либеральное движение» [1007].

Недоверие к начавшимся переменам отразилось в следующих стихах того времени неизвестного автора:

Товарищ, верь, пройдёт она,

Эпоха Горбачёвской гласности.

И в комитете безопасности

Припомнят наши имена.

Создание оппозиции

Ещё в годы хрущёвской оттепели в нашей стране зародилось диссидентское движение. Однако, хотя его ряды расширялись, В.К. Буковский считает, что оно вряд ли насчитывало более 10 000 человек [1008]. Активная, деятельная часть диссидентов была ещё малочисленнее. В своё время иронизировали, что всё диссидентское движение не выходит за рамки Москвы, а ещё точнее — Садового кольца.

После того, как в декабре 1986 г. Политбюро ЦК КПСС решило вернуть из ссылки академика А.Д. Сахарова [1009], была проведена политическая амнистия [1010]. По свидетельству одного из амнистированных, Ростислава Борисовича Евдокимова, при освобождении с них брали подписку о том, что они больше не будут заниматься «противоправной деятельностью» [1011].

«Освобождение диссидентов, — пишет А.В. Шубин, — стало началом конца этого движения. Многие, устав от борьбы, отошли от активной деятельности… Иные эмигрировали… И лишь единицы продолжили политическую деятельность» [1012].

Между тем «архитекторам» перестройки требовалась армия, с помощью которой можно было бы давить на её противников. Нужны были свои «хунвейбины». А поскольку диссидентское движение было разгромлено, требовалось создать оппозицию собственными руками. Так появляется совершенно незнакомый для большинства термин «неформалы».

Уже «в мае 1986 г. был принят «Порядок о любительских объединениях и клубах интересов» [1013]. А в сентябре 1986 г. в Москве на базе детского клуба «Наш Арбат» возник Клуб социальных инициатив, который стал одним из первых очагов консолидации неформалов в столице [1014].

Обстоятельства его возникновения до сих пор покрыты тайной. Можно лишь отметить, что он был организован «по инициативе молодых учёных Центрального экономико — математического института АН СССР» [1015]при «Комсомольской правде» для обработки писем, посылаемых с мест в центральные газеты [1016].

Впоследствии клуб несколько раз менял помещение и учредителей, пока в октябре 1987 г. не был зарегистрирован при Советской Социологический Ассоциации [1017].