Глупость современных философов

Тут философ смотрит на религию с точки зрения логики и философии. Но нужно бы ещё на неё смотреть с точки зрения закона. Религия – это всегда преступность. Это обман на доверии. Это оболванивание народов. Да, она держится на глупости верующих, но те, кто организовывает и пропагандирует религию, вовсе не глупы, они понимают, что это всего лишь незаконный бизнес на обмане. Именно поэтому сама религия яро борется с конкурентами, называя их сектами и раскольниками. Бизнес есть бизнес.

Если бы религия была просто глупостью, то бороться с ней было бы гораздо проще. Но это именно организованная преступность, которая ворочает миллиардами, и поэтому за свои капиталы она будет стоять насмерть, не остановится ни перед убийствами, ни перед клеветой, ни перед воровством. Ни один смертный грех не будет для неё препятствием на пути достижения своих целей. Религия не подчиняется никакому законодательству. Вот почему бороться с ней законными методами практически невозможно.

Итак, как бы то ни было, книга Балашова «Глупость философов» весьма интересна и поднимает среди прочего необходимые темы как для самой философии, так и для общества в целом. Тем не менее, критикуя «глупость» философов, сам Балашов порой впадает в не меньшую глупость. Вот об этом и будет разговор ниже.

Проблема смерти и её отрицание Балашовым

1.

Видимо, Балашов очень жизнерадостный человек и оптимист по жизни, так как он совершенно не хочет воспринимать тему смерти в философии. Уже во вступлении к своей книге автор пишет:

«Лекции древнегреческого философа Гегесия способствовали самоубийствам. Философ К. Маркс способствовал возникновению коммунистического (и отчасти нацистского) тоталитаризма в ХХ веке. Философ Ф. Ницше – вдохновитель больших и маленьких преступников, способствовал возникновению гитлеризма и подобных ему режимов. Философ К. Кастанеда пропагандировал наркотическое безумие».

Неужели Лобашов на полном серьёзе обвиняет Маркса в пособничестве возникновения тоталитаризма, а Ницше – во вдохновении преступников и пособничестве возникновения гитлеризма? Ведь это то же самое, как если бы изготовителя ножей обвинять в пособничестве убийцам, а создателя телевиденья – во всех смертных грехах и развращении нравов. Я уже умалчиваю про интернет.

Однако после Ницше не появилось больше преступников, чем было до него. С другой стороны, любой преступник всегда найдёт «вдохновителя» для своего преступления и всегда будет прикидываться бедной одурманенной овечкой, если его возьмут за заднее место. Также и преступные режимы всегда найдут, какую идеологию можно подделать под себя, чтобы она служила их режиму. Но если следовать логике Лобашова, то тогда и Христа нужно записать в этот список, так как с его именем поднимались знамёна многих крестовых походов, истребивших немало невинных людей. А ведь Христос не пропагандировал смерть.

Думается, что тут-то Лобашов и должен был «тщательно взвесить свои слова и подвергнуть их критическому анализу», как сам предлагал делать философам.

Безусловно, автор верно призывает философов нести ответственность за свои слова, но должен ли философ отвечать за то, как его слова поймут и интерпретируют глупцы, преступники и политики? Или даже другие философы. Вот какой вопрос должен был бы задать себе Лобашов, прежде чем обвинять Маркса в возникновении тоталитаризма, а Ницше – во вдохновении преступников и гитлеризма.

2.

Но пойдёмте дальше по книге Лобашова и посмотрим, в чём ещё он увидел глупость философов. Вот он пишет:

«Известно такое высказывание Сократа: нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Мое возражение: нет ничего плохого в том, чтобы есть ради того, чтобы есть, и жить отчасти для того, чтобы есть. В этом высказывании Сократа, по сути, начало идеализма и холизма. Получается, целое важнее части; часть однозначно должна подчиняться целому. (Целое – жизнь, часть – питание.). С таким пониманием жизни можно далеко уйти.

Любая часть целого (если это действительно часть, а не ничтожная частичка) «живет» относительно самостоятельной, относительно независимой от целого жизнью и влияет на целое не меньше, чем целое на нее. Если говорить о питании, то совершенно очевидно, что эта «часть» жизни живет своей «жизнью», относительно независимой от жизни вообще. Существует культура питания, существуют радости, изощрения и изыски питания, существует целый мир питания, почти такой же сложный, как и сама жизнь.

Каждая часть жизни равномощна самой жизни, как одно бесконечное множество, являющееся «частью» другого бесконечного множества, равномощно этому другому».