Глупый пёс! (СИ)

Покидая этот участок он испытывал некоторое облегчение. Похоже, она не хотела ломать ветки мёртвых деревьев. Но и без этого в лесу их хватало. Собрал крупную кучу за пару минут всего, а она к тому времени уже приготовилась. Достала котелок маленький из сумки, соорудила каркас для его подвески, наполнила водой. И пока он донашивал ветки и крупные прутья, сооружала костерок.

С последней ходки возвращался уже на свет. Хотя думал, что она не способна костёр разжечь.

Когда вода вскипела, кинула туда каких-то трав. И через недолгое время сняла, перелила, процеживая, в металлическую кружку. Подкинула в огонь веток, ещё каких-то трав и порошков, заполнивших местно дымом и странным запахом.

- Отойди к границе и отвернись. Не поворачивайся сюда ни за что. И следи, чтобы никто не подошёл.

Кивнул, и последнее, что увидел, как она прикладывается к кружке, выпивая быстро и кривится.

Наблюдать за лесом ночью дело неудобное. Тени сливаются, а шум и треск отовсюду раздаётся. Это кроме того, что позади. А позади.. плясало пламя, играя тенями, и его госпожа, кажется, металась по полянке.

Боролся с любопытством не долго. Но только начал оборачиваться, как в спину прилетел камень. Промолчал, вернулся с прежнее положение. И достал зеркальце. Носил его всегда. В зеркале с серебряной рамой всё обретает свой настоящий облик.

На поляне, освещаемая лишь костром, танцевала в полной тишине, нарушаемой лишь звуками леса, прекрасная девушка. Бледная кожа темнела от теней, а тело двигалось так, словно слышало музыку. И что-то такое.. дикое, необузданное в этом виделось, что он с трудом сдерживался, чтобы не обернуться. Зеркало то и дело не поспевало за её движениями.

Громкий треск отвлёк, заставил вздрогнуть. И спрятать зеркало. Ослеплённые костром глаза не ухватывали фигуру вдалеке, и он пригнулся, затаился, ожидая нового звука, пока глаза привыкали к темноте.

Там, на поляне с голыми деревьями, светила луна и звёзды. А здесь, под пышными кронами, света едва хватало чтобы под ногами ветки и пни рассматривать.

Звук пружинящей ветки раздался слева и ближе. Он напрягся, всматриваясь, но как на зло там тянулись несколько кустов. За ними, если нарушитель пригнулся, его не разглядеть. В отличие от самого Дина. Поэтому он зашел за дерево, ступая тихо, и схоронился в ожидании. И краем мозга отметил, что укус снова жжёт. На госпожу больше не смотрел.

Когда фигура мужчины показалась, приготовился нападать, пока он не вышел и не увидел то, что нельзя. И, подбираясь ближе, сглупил. Не блик от оружия, как он боялся, и не ветка под ногами. Просто противник поступил совсем не так, как тот рассчитывал.

Обернулся как-то неожиданно, осмотрелся, и ломанулся к свету огня. И сверкнула сталь. Один блик, за ним молнией второй – Дин бросил метательный нож. Фигура вскрикнула, прошла ещё несколько шагов по инерции, упала уже на черте той самой иссушенной поляны.

И в тот самый момент Дин понял, почему так важно не вмешиваться в то, что делала девушка. Ведь это магия. А в магии всё странно, в магии свои правила. И любое слово, звук, действие может в корне изменить результат. Но.. осознал это слишком поздно.

Тело, всё ещё живое, приподнялось, мужчина пытался, скуля, отползти, а девушка стояла, глядя на него, и в глазах у неё отражалась вся тьма этого мира. Одна из ветвей ближайшего дерева устремилась вниз, пришпилила его к земле. Дин отскочил, когда другие ветви в его сторону полезли, и тогда госпожа зашевелилась.

Элизабет не сразу осознала, почему музыка, песнь ночи изменилась. Звон цепей, слова леса, эхо луны всегда творили удивительную мелодию. Каждое третье полнолуние, когда она приходила чтобы слить с себя излишки силы, чтобы принести жертву. Но не такую. Ошибись с жертвой – и навсегда станешь порождением тьмы или самой смерти.

Разум, подавленный зельем, которое выпила чтобы войти в транс, диктовал что надо делать. Наверняка в здравом уме не стала бы так поступать, но сейчас знала, что иначе ничего не закончится. Любое колдовство надо закончить.

К жертве подходила медленно. Оружие, застрявшее в его плече, вынимала тоже неспешно. А вот загоняла быстро, молниеносно, пока рука не дрогнула. Зачерпнула крови, нарисовала пару знаков на себе, и пошла к Дину. Тот стоял поодаль, не сводя взгляда с происходящего, и то и дело уклонялся от медлительных выпадов веток. Те скорее игрались, чем действительно пытались его поймать. Потому что его статус изначально отличался. Не жертва. А король.

- Ты сделал глупость. – Прошептала, когда рисовала на его лбу, а потом и груди, спине руны. Ему пришлось снять камзол и рубашку, и кожа шла мурашками от прохлады. – И ты сам виноват в том, что случится дальше.

Он не успел уточнить что именно. Она потянула за собой, на поляну, к костру, и только когда стала к нему спиной, опершись о ствол, заподозрил неладное.

- Сделай это. Иначе эта ночь не кончится. – И выпятила попу, сжимаясь испуганно.

Ему понадобилось всего мгновение, чтобы понять, что нужно сделать. Ещё несколько секунд для того, чтобы обдумать варианты.