Глупында

Даже не каркнув, только издав крыльями «ч-чох», она, подстреленная, упала на землю. Ну и что хорошего? С тех пор Глупында стала ещё глупее, а в народе, особенно у мальчишек, пошло птичье ругательство: «чокнутая, чокнутая!» А хорошо ли людям не только ругаться, а даже говорить по-птичьи? Подумай-ка! Глупында от глупости своей перестала признавать сверстников, дружила только со старшими и сама ничего не понимала в их жизни. Друзьям она надоела, они просто забывали Глупынду. Пшено, рассыпанное для голубей, или хлебную корку всегда поедали сами. Глупында становилась неказистой, от худобы перья её торчали в разные стороны, и вскоре стала она не вороной, а скорее «вороньим пугалом». Про учёбу ж она и слышать не хотела.

«Не буду учиться. Не хочу ни читать, ни писать. Я самая худая, зато летаю быстрее всех, а тому, кто быстро перелетает с места на место, ни к чему наука».

Как-то Глупында летала одна над городом и увидела большой дом. Дом — светлый, красивый. Даже люди все были одеты в белые халаты. Глупынде понравилось, но ещё больше понравилось то, что совсем недалеко от этого дома стояли огромные, в человеческий рост, металлические стаканы. Крышки их были открыты, и назывались они приятно и знакомо: «Помойка».

«Правильно! Обязательно перед едой нужно вымыться. Это говорила даже бабушка. Помоюсь, помоюсь», — решила Глупында и, не задумываясь, искупалась в ещё дымящихся паром отбросах да принялась за обед. Наевшись до отвала, она вдруг показалась себе красивой. Зоб её раздувался, перья легли ровно и гладко. Пожалуй, среди ворон она сейчас выделялась бы и ходила важно, как голубь Дутыш. Прилетев в стаю, она молчала, злорадно оглядывая подружек.

«Ни за что на свете не расскажу им. Сама всё съем».

Молчала до вечера, а вечером, конечно, проворонила свою столовую. Наутро вороньё с жадным карканием бросилось за Глупындой.

Прилетели к светлому дому, но завтракать осталась одна Глупында. Вороны были ведь постарше и уже успели прочесть в книге про больницу и болезни, которые называются красивым, но страшным именем «инфекция». Так у Глупынды появилось новое имя, и сразу она осталась одна, не захотела воронья стая летать с Инфекцией.

Наутро люди увидели Глупынду возле помойки. Они принесли много еды, и Глупында обрадовалась, хотела было подлететь к своей найденной кормушке, но со вчерашнего дня она отяжелела, да и силы покинули ворону. Прошло часа два, а Глупында есть не могла. Она с трудом добралась к водосточной трубе. Хотела искупаться, распустила крылья и уж не могла их подобрать, так с распластанными крыльями и осталась сидеть, пригорюнившись, возле водосточной трубы. Тут ей и повстречался мой друг Никита. Ну, Никита, видишь, я всё знаю. Ведь ты Глупынду нашёл возле маминой палаты. Да?

— У-угу! — ответил Никита и умоляюще заглянул мне в глаза. — Натка, ну не пропадать же ей, а? Натка, вылечи Глупынду. Честное слово, исправлю тройку по географии!

— Хорошо, Никита, попробую и вылечить и выдрессировать твою ворону, но, учти, географию ты должен знать, и не только географию, а естествознание и всё, всё, что вы проходите в школе. Вот спросят у тебя ребята: «Никита, а где твоя ворона летает, какие страны видит, а может быть, она вообще неперелётная птица?» Что ты ответишь ребятам?

Никита промолчал.

Назавтра в моей квартире на подоконнике поселилась ворона. Первые дни была Глупында тихой, ничем не обращала на себя внимания. Даже собак не замечала. Вскоре она поправилась. А Никита мне покоя не даёт.

— Натка, ты же обещала выдрессировать ворону.

— Хорошо, — говорю, — Никита. Это не так просто, ведь сначала птицу приручить надо, чтоб никуда не улетала, сидела спокойно у меня на руке, на столике, где работу свою показать должна.

Но Никита мой нетерпелив. Пошли мы с ним в «Детский мир», купили маленькие счёты, две одинаковые погремушки да пирамиду, что собирается из разноцветных колец.

— Ну вот, Никита, дрессируй ворону сам.

— Как? — удивился Никита.

— А вот, чтобы ворона на счётах считать умела, клювом их передвигала, мы ей сегодня счёты поставим на подоконник, денька за два она к ним привыкнет.

Потом…

Прошло два дня. Никита прибегает:

— Натка, а теперь можно дрессировать?

Я улыбаюсь:

— Что же, попробуй. Положи под счёты самое любимое лакомство Глупынды: мучных червячков. Да гляди внимательно, что птица делать будет.

Положил Никита червячков под счёты. Глупында с какой стороны ни подойдёт к счётам, всё червячков достать не может. А потом передвинула кольцо клювом и достала червяка. Уперлась Глупында лапкой, клювом зло по счётам застучала, сразу передвинулись две костяшки. Ещё одного червячка съела. Теперь пошла работа. Наелась Глупында, а заодно и научилась передвигать костяшки.