Gnawed Noble (СИ)

- Нет. Все, что было с вами прежде, не имеет значения. Связи с родней тоже нужно оборвать. Серые Стражи должны исполнять свой долг, а не жить прошлым.

- А моя мать… еще здесь?

Командор сурово взглянул на него.

- Я непонятно выразился? Ничто не должно вас связывать с прошлой жизнью. Заражение скверной не дает пути назад. Теперь ваша задача – истреблять порождений тьмы во всем Ферелдене. Надеюсь, вы хорошо владеете оружием?

Снисходительные нотки в этом вопросе оскорбили Эремона.

- Я вполне могу постоять за себя и вверенных мне людей, Командор… простите, как ваше имя? – почти без издевки поинтересовался он.

- Феликс Амелл.

Родовое имя было Кейру определенно знакомо, но он не мог припомнить, откуда. Стоило бы проверить эту информацию… вот только как, если он, судя по всему, заперт здесь, словно в клетке?

- Служить в вашем ордене будет честью для меня, Командор Амелл, - вежливо произнес он, ничем не выдавая своих чувств. Амелл, впрочем, никак на это не отреагировал.

- Я так понимаю, вопросов у вас нет? Появятся – обращайтесь к сенешалю Вэрелу, который присутствовал на вашем Посвящении. Вы легко его найдете в Башне. Теперь идите.

И Командор опустился в кресло – так устало, словно разговор с Эремоном отнял у него последние силы. Похоже, его мучила жестокая мигрень. Юноша не стал испытывать его терпение и вышел, постаравшись как можно тише прикрыть за собой дверь.

Сайлас, похоже, дежурил у кабинета, ожидая его выхода.

- Ну что, - поинтересовался он, - поговорили с Командором?

Вид у него был оживленный, он явно был расположен к беседе – в отличие от Эремона, находящегося в каком-то болезненном ступоре.

- Да, - выдохнул Кейр. – Он предельно честно изложил мне все перспективы службы в ордене Серых Стражей.

Сайлас покачал головой.

- Жестоко, - сочувственно пробормотал он. – Это все еще обмозговать надо, и лучше понемногу – а когда все сразу сваливается, можно и с ума сойти.

Помолчав, Эремон не сдержался и произнес с укоризной:

- Он даже не дал мне поговорить с матерью…

Конечно, было совсем ни к чему это говорить незнакомому человеку – но Сайлас смотрел на него без осуждения.

- Да, у нас тут все строго. Надо следовать долгу и все такое, - бодро заявил он, приглашая Кейра следовать за ним по коридору. Когда они зашли за угол, Сайлас тихо сказал: - Если вдруг понадобится сбыть письмецо или что-то такое, я могу с этим помочь. Письма-то мы слать не прекращаем.

- Благодарю за помощь, Сайлас. – Эремон поддержал его манеру не обращаться друг к другу прямо на «ты» или на «вы»: это показалось ему уместным. – А теперь, если можно, я хотел бы побыть один.

- Понимаю, - собеседник примирительно поднял руки вверх. – Могу проводить до сортира, там точно никто мешать и отвлекать не будет.

Сказано это было самым дружелюбным тоном, но Кейру все равно в этих словах почудилась издевка. Впрочем, это было уже не так важно. В общей спальне его действительно могли бы обступить другие рекруты, которым не терпелось побеседовать с новичком: даже если его никто не донимал бы, юноше хотелось побыть в одиночестве. Понимающего собеседника он здесь все равно бы не нашел.

Закрывшись в уборной, Эремон прижал руки к щекам. Создатель. Он потерял все – титул, земли, возможность унаследовать место матери в Собрании земель – чтобы стать обычным солдатом. Солдатом, который с годами превратится в вурдалака (узнать бы, что это такое), но все равно будет убивать порождений тьмы. И все это – из-за нескольких капель отравленной крови. Он ведь даже не почувствовал тогда ее вкуса… Или все-таки что-то просочилось в кожу после укуса той отвратительной остроухой твари? Как бы то ни было, с Кейром произошла позорная, непростительная ошибка, ввиду которой Командор чуть ли не из милости взял его в орден. Наверняка принял Эремона за какого-нибудь изнеженного дворянского сынка, которого порождения тьмы чуть не изрубили своими ржавыми мечами. Конечно, нарочно доказывать ему свои воинские умения Кейр не будет – если только не получит такого приказа – но вряд ли в Серые Стражи берут тех, кто не способен держать оружие.

«Да лучше бы я стал простым солдатом у себя в баннорне, чем всю жизнь сражался с этими демоновыми тварями!»

И ему даже не дали толком попрощаться с матерью. Не говоря уж о банальном расставании между двумя родными людьми – по словам Командора, на всю жизнь – это было бы еще и объяснение, попытка придумать, что делать дальше, как теперь готовить Мэтью к роли наследника, как придется его обучать всем этим политическим играм, надеясь, что уж хоть он-то не окажется на грани гибели… Эремон поймал себя на позорном желании расплакаться, но удержался.