Гней Гилденхом Артур Грин

Если мне удастся погибнуть достойно, возможно, я вернусь в мир еще раз. Рыцарей, погибших достойно, Луна обращает к новым боям. И я произведусь на свет в одном из замков, и возможно это вновь будет город, лишь недавно ставший селентинским. А может…

Луна берет на золотую службу…

Как там дальше?.. Нет…

Луна зовет на золотую службу…

Надо же, я забыл вторую строчку! Я забыл строчку из Селентина Александра!

Ночью мне приснились жрецы, молния и официант из «Горячей Пиццы». За всем этим наверняка снилось что-то еще, что-то более важное, но пицца заслонила остальное. Как ни странно, сейчас я не хотел есть.

Я хотел драться!

Но перед тем как сорвать меч с пояса — хоть ненадолго увидеть воду. Много текущей свободной воды, синей или пусть даже фиолетово-зеленой, и смотреть на нее, и видеть отражения небес, предметов, лиц, перемежаемые солнечными бликами. Вода так похожа на меня, на мои мысли… Морская, речная, льющаяся из кружки… Вода, наверное, начало всех начал, а не просто символ Селентины. Вот что приснилось мне ночью за прочими снами: все течет, цвета переливаются один в другой, молния — звук льющейся воды, мы заполняем собой землю, как чай из опрокинутой чашки заливает весь стол…

Я понял, что хочу не только драться. Мне хотелось вернуться назад и еще раз испытать то странное состояние, которое настигло меня в пещере при виде Грей-Дварра.

Вдруг Лайк и Грей-Дварр остановились.

Следующие два слова они произнесли одновременно:

— Вот он!

Замок висел над каменной пустыней. Он был вырублен в скале и не сразу даже осознавалось, что гладкий черный выступ с подобиями башен — Даркдваррон. Он готов был сорваться и улететь, оставив мир без своего безупречно-черного цвета. Но он же находился здесь всегда, с начала времен, угрожающе-неприступный, мудрый старший брат мертвого Аргронда, и становилось ясно, что если Даркдваррон когда-нибудь оторвется от скалы, освободиться из-под власти камня, то это будет предвестием конца известного людям мира.

Входа в черный замок не было. Лишь грифоны могли бросаться с его стен и парить, ведомые своими хозяевами.

Внешний вид Даркдваррона отбивал всякие мысли об осаде.

Именно такая защита называлась легендарной.

Хнумы появились внезапно. Я так и не понял, откуда они взялись. Восемь низкорослых человечков двигались к нам, издали строясь в полукруг. Еще через сто шагов полукруг превратился в кольцо. В центре кольца стояли мы трое.

Очевидно, низкорослые человечки умели драться. Но их было всего восемь. Я наблюдал за стенами нависающего замка. Я ждал. Сейчас оттуда должны вылететь серые, никогда мною не виданные крылатые чудища.

Хнумы приближались.

Грифонов не было.

Мне вспомнилось, что уже нынче грядет ночь новолуния.

Хнумы подошли совсем близко. Я вцепился в рукоять. Грей-Дварр повторил мое движение.

Даркдваррон замер.

Я не сомневался: первую восьмерку мы положим быстро. А дальше…

Грей-Дварр смотрел на Лайка. И я тоже, стараясь не броситься на хнумов, следил за ним. Мы оба ждали, когда Лайк Александр поднимет Светлый Клинок Диайон.

Лайк Александр развел руки в стороны и громко, отчетливо произнес:

— О, гордые доблестные дварры! Ради вечных гор, ради славы вершин позвольте трем изнуренным путникам войти в вашу знаменитую столицу!

СОСТОЯНИЕ ШЕСТОЕ. ВОДА И КАМЕНЬ

…Древняя дверь открывалась, медленно-медленно, год за годом, и оттуда вырывался ярко-синий свет, и скрип сменялся протяжным ликующим звуком, не то хором, не то молнией, и крысы бежали от такого света и такого звука, все озарялось волшебным сиянием…

Холод гнал видения, заставлял возвращаться, но надо спать, надо поспать еще чуть-чуть…

Дверь готова была поддаться, последнее усилие — и ярко-синий свет хлынет навстречу, ударит по глазам, окрашивая их синевой, — но на сей раз запор остался на месте, удержанный холодом.

Передо мной была темнота.

И полусказочный замок, рожденный самым крайним, запредельным севером, окруженный непроходимыми горами, куда с трудом проникает даже холод. Путник не придет и конь не проскачет протоптанной тропой. Неприступней Даркдваррона, неприступней всего на свете. Там умирают мудрые птицы, и три, или пять, или восемь устремленных армий мечтают помешать им безвозвратно исчезнуть…

Мне стало душно. Я проснулся.

Я лежал под сшитыми вместе грубыми шкурами. Жесткий мех северной свиньи лучше других защищал от холода. Я осторожно освободил голову.

Да, я проснулся.

Я находился в Даркдварроне, в одной из башен. На дворе стояла поздняя осень. Внизу за окном простиралась каменная равнина, огромный пустой стол. Когда-то я прошагал его из угла в угол.

Если подойти и взглянуть с пугающей высоты, пробуждение будет полным. Но так нельзя, выбираться из-под спасительных шкур я, посланец юга, могу лишь постепенно.

Вошла Эргэнэ. Она принесла мне чай.

Обычно чай приносила ее грима. Но сегодня Эргэнэ пришла сама.

Волевое усилие — вслед за головой я выпустил наружу правую руку. Два глотка, чтобы согреть внутренности. Потом наступит очередь головы, рук, ног, кончиков пальцев…