Гнёт ее заботы

- Думаешь, она все еще здесь? - спросил Байрон, когда они ступили на засыпанную песком мостовую между домом и морем. Он воткнул факел в щель между камнями, выудил из кармана трутницу и с помощью кремня начал высекать потоки слепящих искр.

- Да, - с уверенностью ответил Кроуфорд.

Искры оживили дрожащее пламя на лежащем в коробке хлопковом пухе, и Байрон быстро вытащил факел и поднес к огню его расщепленный, растрепанный конец; в один миг смолистое дерево охватило пламя, освещая оранжевым светом угрожающе нависшие, словно пустые глазницы, арки и окна дома. Байрон закрыл трутницу и спрятал ее обратно в карман.

- Тогда позови ее, - сказал Байрон, поднимая факел, и свет его выхватил деревья, растущие на холме позади дома, отчего между стволов поползли и заметались зловещие тени.

- Джозефина, - громко позвал Кроуфорд. И его голос растворился в бездонной ночной темноте словно вино, пролитое на песок. -  Джозефина!- прокричал он. -  Ты нужна мне!

Некоторое время до них доносился лишь неумолчный шелест ветра в кронах сосен и грохот прибоя за их спиной. Кроуфорд посмотрел вверх на перила террасы, вспоминая, как Шелли склонялся над ними, вглядываясь в воды залива, долгими июньскими вечерами.

Затем, в промежутках между волнами, он различил тихое, отдающееся эхом шарканье из темноты, царящей за арочным входом первого этажа - и мгновение спустя одетая в оборванное платье фигура показалась в центральной арке, той самой, через которую Джозефина в одиночку протащила шлюпку в тот день, когда спасла его из смертельных объятий моря.

- Майкл, - хрипло сказала Джозефина. Вокруг ее рта была размазана какая-то темная субстанция, словно он оторвал ее от еды, но выглядела она слабой и заморенной, а глаза ее были огромными.

Кроуфорд шагнул ей навстречу, и она тотчас отступила назад в темноту. - Не… приближайсяко мне, - выкрикнула она. - Людям нельзя ко мне приближаться.

- Хорошо. Кроуфорд подался назад, примирительно вскинув ладони. - Слушай, я вернулся туда, где стоял - ты можешь выйти снова.

Некоторое время из-под арки не доносилось ни звука - он и Байрон обменялись напряженными взглядами - затем Кроуфорд услышал внутри шарканье по песку, и, очень медленно, она снова вышла под мерцающий оранжевый свет. Кроуфорд пытался разобрать, была ли она беременна, но так и не смог этого определить.

- А тебе, можно приближаться к нам? - спросил Кроуфорд.

Она покачала головой.

- Даже для того чтобы просто поговорить? Может быть, я хочу воссоединиться с семьей. Здесь Байрон. Он… один из вас, уверен, ты можешь разглядеть это в нем. Он почувствовал, как Байрон пошевелился позади него, и по тому, как качнулся свет, предположил, что он переложил факел из одной руки в другую. Кроуфорд взмолился, чтобы он не потерял терпение и что-нибудь не сказал.

- Тут я тебе ничем не могу помочь, - сказала Джозефина. - Ты знаешь это. Нужно чтобы кто-нибудь из них был к тебе благосклонен. Она улыбнулась, продемонстрировав, как когда-нибудь будет выглядеть ее череп. - И они будут, Майкл. Найди одного из них и моли о прощении. О, они простят тебя. Меня уже простили за то… за то, что мы с тобой совершили.

Ее босые ступни на камнях мостовой выглядели словно белые крабы.

Кроуфорд смахнул слезы. - Я хочу, чтобы ты пошла со мной, Джозефина. Я люблю тебя. Я…

Она закачала головой. - Думаю, я тоже тебя любила, - сказала она, - но теперь я люблю другого. И мы очень счастливы.

Он стиснул веревку, бесполезную здесь веревку. - Послушай меня, - отчаянно сказал он.

- Нет, - ответила она. - Солнце опустилось, и он ждет меня. Она начала поворачиваться.

- Ты беременна, - выпалил Кроуфорд.

Она замешкалась. Кроуфорду показалось, что он услышал какой-то звук, донесшийся со стороны объятого мраком холма, что-то отличное от шипения морского ветра в ветвях, но он не отрывал от нее взгляда.

- Подумай об этом, - поспешно продолжил он, - ты была медсестрой и знаешь симптомы. Это наш ребенок, твой и мой. Может быть эта… жизнь, это то, чего ты желаешь для себя, но этого ли ты хочешь для нашего ребенка?

Несколько томительных секунд она молчала. - Ты прав, - наконец сказала она с удивлением. - Думаю, я и вправдубеременна, - ее лицо было лишено всякого выражения, но на впалых щеках явственно блеснули слезы.

Со стороны холма снова донесся едва уловимый звук. Кроуфорд бросил туда мимолетный взгляд, но не смог ничего разглядеть среди тускло подсвеченных сосен.

Она снова повернулась к морю и нерешительно шагнула из-под арки, и Кроуфорд дернул за узел, что крепил веревку к ремню; свернутая кольцом веревка очутилась в его руке.

В этот миг она заметила Байрона и настороженно на него уставилась, словно одичавший кот.

Байрон подождал, пока новая волна обрушится на скалы и отхлынет от берега. - Все в порядке, - сказал он достаточно громко, чтобы она могла разобрать. - Дважды два четыре, дважды три шесть, дважды четыре восемь. В его голосе непривычными резкими нотками послышалось сострадание, и Кроуфорд подумал, что, возможно, он вспомнил, как она спасла их на вершине Венгерн.